"Илья Эренбург. День второй" - читать интересную книгу автора

одном: когдa пришли красные, не он расстрелял Красицкого.
Он работал в деревне по раскулачиванию. В Михайловском кулаки убили
учительницу. Они говорили, что учительница пишет в газете, сколько у кого
коров. Они раздели труп, отрезали груди, а голову вымазали калом. Потом они
взвалили все на слабоумного Антипку. Маркутов нашел труп в овражке.
Он работал упорно и угрюмо. Он доверял только ЦК партии и хорошо
выверенным машинам. Он видел, как вокруг него люди крали, отлынивали от
работы, портили машины и пьянствовали. Он думал, что завод нужно строить с
людьми, но против людей.
Маркутов сердито сказал: "Савченко до тебя приходил. Сволочи, в хлеб
запекают гвозди! Не понимаю - вредительство это или разгильдяйство? А
рабочие ворчат: "Хлеб пожевать и то страшно"... Маркутов нажал в сердцах на
перо. Перо не выдержало. Он прижег огромную кляксу папиросой и замолк.
Потом он снова начал ругаться: "Для жалости теперь не время. Это как на
фронте. Только тогда мы знали: здесь свои, здесь белые. А теперь все
перепуталось. Надо глядеть в оба. Не возись ты с этой дрянью. Он на словах
коммунист, а сам только норовит, что поджечь или сломать. Я это племя
знаю!"
Колька попробовал возразить: "Я его вовсе и не жалею. Я с тобой о деле
говорю, а не о глупостях. Нет в нем никакого кулацкого духа. Парень
перестроился. Мы кирпичи и то бережем. Как же людьми швыряться?" Прервал
Кольку телефонный звонок. Маркутов схватил трубку. "Да. Я самый. Это какой
же Окунев? Из Свердловска? Машинку? В ГПУ звонил? Я сейчас приду.- Бросив
трубкуf Маркутов сказал Кольке: - Вот полюбуйся! Приехал будто бы инженер.
Конечно, документы сам сделал. Стянул восемьсот целковых и машинку".
Колька поглядел на Маркутова. Он увидел, что глаза у Маркутова серые и
грустные. Они вышли вместе и тотчас же распрощались. Колька подумал:
Ваське - крышка!
Колька растерялся от незнакомого ему чувства. Прежде он был уверен,
что легко объяснить любую вещь: ход машин, резолюции съезда, поступки
людей. Каждая книга ему открывала новую правду. Когда книга была написана
врагом, Колька читал ее, насторожившись, и он понимал, в чем ее ложь. Но
вот он говорил с Маркутовым. Маркутов партиец. Он знает куда больше Кольки.
Почему же он не понял, что Колька прав?
Колька старался говорить толково, но выходило, что прав Маркутов. А
здесь еще этот телефон помешал... Нет, телефон ни при чем. Дело ясно:
подчистил Морозов документы? Подчистил. Правда, это было давно. С тех пор
он изменился. Но об этом знает Колька. Маркутов об этом не знает. А Колька
знает и не может доказать.
Колька дышал сосредоточенно и часто. Был сильный мороз. Воздух казался
твердым. Колька остановился. У костра грелись строители. Они
перетаптывались на месте. Снег был как камень. Колька подумал: ну и
холодище! Он чувствовал себя одиноким. Он повернул к бараку, но сейчас же
снова приостановился: Васька-то, наверное, не спит!.. Ну хорошо, пусть
накажут за документы! Но ведь с лебедкой это не он. Неужели никто этого не
поймет?..

Колька вспомнил о "старике". Шор все понимает. Он - старый большевик.
Потом глаза у него добрые. Он и ругается - как будто шутит. Может быть,
попробовать?