"Алексей Ермолаев. Жареный лед " - читать интересную книгу автора

- Ты знай и помалкивай, - навязывалась со своими наставлениями
Аделаида. - Примерно, я Михал Моисеичу из торга большие бабки за место
отдала, а он, подлюка, сюда девку из ларька перебрасывает.
- А, Михал Моисеич, - легкомысленно бросил я, - он из "Козы Ностры",
что ль?
- Козел и есть. Но ты к нему не лезь. Как сыну говорю.
И она по-бабьи подперла кулаком, прошу прощения, мурло и с жалостью
посмотрела на меня. Даже чудовищная слеза вспухла на одном из ее нахальных
глаз. Вот и пойми женщин. И чего она разнюнилась? То ли обида на пахана
заела, а может, и впрямь, малолетство мое за сердце взяло? Разбирайся тут. С
финиками, аделаидами, местной коррупцией.
С нее- то я и решил начать, когда пробирался меж стульев к Витюле
Шилкову. (Помните еще про суперблок и чисто, прямо-таки, внутримилицейский
конфликт?) Итак, Дмитрук отбивался, как гордый лев. Насмешки же сыпались со
всех сторон. На время я даже позабыл про Снегиреву. Судя по накалу страстей,
Дмитруку что-то давно и безуспешно втолковывали. Но на каждую реплику мой
наставник, хитренько улыбаясь, давал стереотипный ответ:
- Погодь, будь ласка, - с видом человека, которому о предмете спора,
конечно же, известно больше остальных, но при этом он великодушно разрешал:
"Та, бреши дальше. Послухать можно".
Чибисов, дежурный Леонтьич, до безобразия похожий на подвыпившего
Винни-Пуха, и другие с пылом обреченных бросались на неприступную крепость.
Словесные стрелы нападавших изрядно затупились, а частью оказались
поломанными вовсе. Эта полемика оригинальностью напоминала эпическую
поговорку: "...на колу мочало..."
Шилков стоял в сторонке и откровенно скучал. Я-таки двинулся к нему, на
ходу пожимая руки и вникая в суть происходящего. И это мне удалось в самой
середине комнатушки.
Вот какой случай обсуждался в служебном помещении для участковых.
Расскажу о нем от третьего лица, если не собьюсь.
...Вступая в явный диссонанс с ликующей природой и миролюбивым
настроением публики, ожидающей автобуса, на скамье под козырьком лежало
помятое тело, извергающее запах алкоголя, невнятную речь и ясно различимый
мат.
Две шустрые старушки в платках и с туго набитыми сумками принялись
делать язвительные замечания такого рода:
- Где же это вся милиция подевалася?
- А он им неинтересный. Штрафу не заплотит, а возни с ним - не
оберешься.
- То-то, милай...
- Порядочки ноне...
Потенциальные пассажиры со скучающим видом внимали антимилицейским
речам. Меж тем к остановке подошли Колька Чибисов и Леонтьич. Устные сигналы
злокозненных бабулек донеслись и до их ушей. Приятели без раздумий стали
поддерживать пошатнувшийся авторитет поселкового отделения.
Машина из вытрезвителя примчалась как на крыльях. Леонтьичу стоило
только звякнуть в "пьяное" заведение, где он пропахал десять лет и частенько
"страивал", и ребята из спецмедпомощи сразу побили все рекорды
оперативности. Джентльмену же, кемарившему на скамье, плод неформальных
отношений пришелся не по вкусу. Он отчаянно замотал головой и явно