"Алексей Ермолаев. Жареный лед " - читать интересную книгу автора

Птица, - прогнись "порядка" ради.
Мой наставник набычился, побагровел.
- Все. Брэк, - стал "разводить" по углам разошедшихся спорщиков
Чернышев. - Хватит вам!
Лешка - человек немногословный, если только речь идет не о женщинах.
Человек он у нас новый, но сразу попал в авторитеты. Необъяснимый феномен. И
проявить-то себя не успел, но в глазах и повадках таилась звериная,
первобытная сила, послужившая ему лучшей рекомендацией. Мы, мужики, это
хорошо чувствовали, ну а дамы, у тех просто колени подламывались. А с
виду-то Черныш невзрачненький, малорослый. Я еще прикидывал, ну, подерешься
с ним, я поздоровей - пожалуй, навтыкаю ему; однако не было уверенности, что
Лешкина магия победителя развеется... Женщины, как я уже говорил, висли.
Алексей, фигурой и лицом не слишком удавшийся, был желанным утешителем для
девушек, обиженных судьбой. Впрочем, встречали его и с гордыми красавицами,
подступиться к которым у нас духу не хватало. У Чернышева все складывалось
удивительно легко. Я завидовал ему...
Да, хочу предупредить. Перед вами мелькают десятки лиц, но далеко не
всем придется сыграть большую роль в этой истории. Не каждое ружье,
повешенное в первом действии, выстрелит в третьем. Однако я пишу не
классический детектив, а записки участкового. Этот жанр не терпит
искусственности, он идет от жизни.
Наконец мне удалось добраться до Шилкова, стоявшего у стены. Он
загадочно улыбался внезапно возникшей заварухе.
- Вить, - одними губами позвал я его, - есть серьезный разговор.
Мы пошли к выходу. Дмитрук с Чибисовым уже пыхтели за столом, мерясь
силой рук. Вечно Поддатый Винни-Пух прыгал около них и делал вид, что роняет
Кольке на голову графин с водой. Вот так всегда. Наорутся, назлятся, а потом
вполне естественно начинают мирно сосуществовать и даже дурачиться. Оно и
понятно, люди давно работают вместе, вынуждены притираться друг к другу. С
обычными мерками в нашем отделении пролетишь. Попробуй разберись, кто кому
здесь приятель, кто враг? Не забудем, как любит выражаться Ганин, про
специфику службы. Милицейское подразделение - оно словно островок в
недружественном океане, и аборигенам, чтобы выжить, ссориться просто
опасно...
Едва я завел Шилкова в коридор, он схватил мою руку и, скорчив
бдительную рожу, прошептал:
- Не пугай меня своим таинственным видом, Анискин.
Выкладывай свои секреты.
Я пропустил "Анискина" мимо ушей и с жаром стал рассказывать об
обстоятельствах встречи с Делей Снегиревой. Через две минуты был готов
побиться об заклад, что слушал меня Витюля исключительно из вежливости.
Почему? Ну, допустим, мадам - слишком мелкая рыбешка для Шилкова, но Михал
Моисеич - в самый раз. И чего сегодня так противно ухмылялась Аделаида,
советуя не лезть не в свои дела? Витюля быстренько откланялся, пообещав (как
всегда) учесть информацию, и спрыгнул с крыльца. Но перед этим спросил, как
бы между прочим:
- Слушай, кстати, ты установил хозяина кольца?
В душе сильно рассерженный, я буркнул, что впервые слышу о кольце,
каких-то хозяевах. Расхотелось мне откровенничать с Шилковым, словно бес
вселился. Витюля растаял в надвигающихся сумерках, а ко мне присоединился