"Виктор Ерофеев. Пять рек жизни (роман-река)" - читать интересную книгу автора

прочих.
- Где моя жена? - не в меру резко спросил адвокат.
Он лежал на соломенной подстилке на полу камеры.
- Жена ваша стала революционеркой и забыла о вашем существовании, -
сказал я неполную правду.
- Ну, что вы хотели мне рассказать? - раздраженно спросил он.
- Боже, как вы тут воняете! - изумился я. -Ну, так слушайте. Миша решил,
то есть он сначала сошел с ума от ежедневного пьянства, а потом вдруг полез
на Брандербургские ворота, понимаете, прямо в центре города, мне звонят из
Аэрофлота в три часа ночи, где Миша, а Миша лезет через стену, и что мне
остается делать, не закладывать же начальнику, а они, когда все были в
Бухенвальде, думали, я - против их венка, а мне тоже было жалко жертв
лагеря, я со всеми поклонился, а в Веймере постучал по крышке гроба сначала
Гете, а потом Шиллеру, просто так, без всякого политического высокомерия, а
когда его оттуда сняли пограничники, он сказал... - тут я принялся
хохотать, - что это я его послал на Запад через стену.
Мы молчали, со вспотевшими лицами.
- Дальше, - сказал адвокат.
- Миша сказал, что я его послал в Западный Берлин, обещав доллары и красивых
женщин. Он до сих пор так думает.
- Пристрелите меня, - попросил адвокат.
- Постойте, дайте рассказать! - разозлился я. - Назавтра я вошел в столовую, где
питались советские писатели. Они увидели меня и замерли с ложками манной каши.
Они подумали, кого это я следующим пошлю на Запад. А ведь КГБ разрешил мне
поездку в ГДР, чтобы проверить мою репутацию! Я думал, меня арестуют!
- Арестовали?
- Нет. Вот вы послушайте...
- Пристрелите меня, пожалуйста, - взмолился адвокат. - Я потерял смысл жизни. Вы
верите в самоубийство?
- Вы меня пугаете, адвокат. Мы на пароходе, а не на волшебной горе под
новогодней елкой.
- Мальчики! - раздался милый голосок Лоры Павловны. - Смена белья!
Она, кажется, подталкивала меня к гомосексуализму.
- До свидания, - протянул я ему руку.
- Берлинской стены никогда не существовало, - ядовито прошипел адвокат
прямо мне в лицо.
- Не понял. Сговорились с капитаном?
- Нет, - твердо сказал адвокат.


ИМЕТЬ ИЛИ БЫТЬ

"Боже, как грустна наша Россия!" - воскликнул Пушкин, когда Гоголь прочел
ему свой роман "Мертвые души".
Странное восклицание. Я нигде не видел более веселой страны, чем Россия. Да,
больная! да самая хамская в мире! да! - но очень веселая. Глубоко веселая у меня
родина. И "Мертвые души" - веселый роман. Я, например, читаю его и смеюсь. А что
Европа? Европа бесит меня своей анальной уютностью. Мне хочется говорить ей
гадости. Но все гадости уже сказаны. Из дикого русского далека я кричу, что Рейн
- сточная канава. Но что предложить взамен? Выхода нет. Есть только вход в