"Виктор Ерофеев. Роскошь" - читать интересную книгу автора

помните те дни? Ленин был везде: на стенах, спичечных коробках, конфетных
коробках, ракетах и даже - носках. Ленин выплеснулся наружу в таких
масштабах, в каких никогда не выплескивался, но в душах советских людей его
было меньше, чем когда-либо раньше.
В те дни я и родилась в образе своей первой модели. Я думаю, что Ленин
свою жизнь положил на то, чтобы меня не было, чтобы меня никто не захотел, а
я пришлась подарком к его юбилею. Ленин ненавидел частную собственность.
Частная жизнь ему представлялась как тормоз развития. А я появилась как
частная собственность и как частная жизнь. Я была первой игрушкой,
возвестившей о том, что коммунизм умирает. Я была диссидентнее диссидентов.
Я была разложителем общества, с конвейера которого я выкатилась за ворота
Волжского автозавода. Никто не расскажет моей подлинной истории, кроме меня
самой.
Что было в России до меня?
Отсутствие цвета.
Черные лимузины начальства, грузовики, выкрашенные в цвет хаки на
случай войны и нелепые поделки коричневых тонов, которые выдавались за
победы отечественного автомобилестроения - все эти машины напоминали
доисторические тени.

Я сразу смазал карту будня,
Плеснувши краску из стакана...

Так в начале XX века писал юный русский футурист Маяковский. Я тоже
смазала "карту будня". Я стала сходить с конвейера разноцветной: зеленой,
красной, синей и желтой, как канарейка. Я - слишком уязвимая мишень. На
таких разноцветных машинах нельзя воевать.

***

В советские времена была мода: меня раздевали по мелочам. Крали
"дворники" - любимое занятие мелких воров. Мой хозяин "дворники" на ночь
прятал в салоне, чтобы не сперли. Или отвинчивали боковые зеркала. Воровали
колеса. Могли все четыре колеса унести, оставив меня лежать на подставке из
кирпичей или прямо на асфальте - на брюхе, беспомощную, как выброшенный из
океана тюлень. Конечно, никто и не думал оставлять во мне магнитолу - брали
с собой, даже когда шли на пять минут в магазин; как женскую сумочку, несли
в руке. Время мелких краж закончилось. "Дворниками" уже никто не
интересуется. Теперь грабят по-крупному: угоняют, бросают в лесу, сбрасывают
с моста или растаскивают на детали - позорят, насилуют и убивают.

***

Я не люблю, когда, глядя на меня, надевают очки. Я стесняюсь, как
всякое русское изобретение. В моем облике есть следы усталости. Ничего не
поделаешь. Поездили бы вы по русским дорогам, по нашим ухабам! Побуксовали
бы вы в нашей жирной грязи! У нас не дороги - а вечный вибратор, вставленный
в задницу. У нас каждый год идет за два. Конечно, я немного поизносилась.
Мои морщинки и царапины я прячу под макияжем. Я научилась быть выносливой,
как одинокая женщина.