"Интервью с писателем Венедиктом Ерофеевым" - читать интересную книгу автора

возразишь!
- И майор как в воду глядел...
- Да, после третьего семестра меня, ну и так далее.
- И чем вы занимались, так сказать, до 1985 года?
- Чем занимался? Да чем только не занимался. Работал каменщиком,
штукатуром, подсобником на строительстве Черемушек, в геологоразведочной
партии на Украине, библиотекарем в Брянске, заведующим цементным складом в
Дзержинске Горьковской области... Кем угодно.
- И все это время вас не печатали?
- Как то есть не печатали, когда практически во всех государствах...
Сначала был на меня наплыв стран НАТО, примерно с 76-го по 81-й, потом они
отхлынули. Потом пошли страны Варшавского Договора.
- У нас вас тоже читали, и очень немало...
- Дело даже не в этом. Были читатели очень дурного разбора. Им было
наплевать на суть, главное, был оттенок запрещенности. Такие никогда не
будут смотреть Рафаэля, а вот надписи в туалете Курского вокзала будут
очень и очень изучать.
- Но были и другие?
- Еще бы, я для них это и делал. Я, когда писал, знал заведомо, кого имею
в виду.
- Извините за некорректный вопрос: на что вы жили? И где брали время,
чтобы писать?
- Ну я же постоянно работал. А когда я писал, лежа на второй полке
строительного вагончика, ко мне подходили и говорили: а ты чего там
кропаешь? Ты чего, в институт хочешь поступать? Все равно не поступишь -
туда только по блату поступают, так что нечего кропать, давай пойдем пить
водяру. Таким образом снимается всякая проблематика. Или вот еще очень
неплохой штрих к...
- К вашей биографии?
- Да не обо мне речь. Я имею в виду русский народ. Вернее,
советизированный... Так вот вам случай. Упал кабель в траншею с ледяной
водой. И ведь кому-то нужно лезть его вытаскивать. И самое странное -
никто не решается. Я гляжу на своих коллег - никто. И я - не потому, что
опять же отважный человек, а потому, что мне было противно на них глядеть,
- я полез. А в это время проходит мимо мамаша с ребенком, показывает ему
на меня, у которого в жизни не было ни одной четверки, и говорит: вот,
если будешь плохо учиться, то придется потом, как этому дяде, по траншеям
лазить.
- А правда, что вы однажды чуть-чуть не побывали в Сорбонне?
- Меня пригласили из Парижского университета на филологический факультет,
и одновременно с этим было приглашение от главного хирурга-онколога
Сорбонны, сейчас не помню фамилий, тем более что мне не отдали назад этих
приглашений. И приглашения эти были отпечатаны так красиво и на такой
парижской бумаге и все такое... И вот тут стали заниматься почему-то моей
трудовой книжкой. Ну зачем им моя трудовая книжка, когда нужно отпустить
человека по делу? А тем более когда зовет главный хирург Сорбонны - он
ведь зовет вовсе не в шутку, кажется, можно было понять. И они копались,
копались - май, июнь, июль, август 1986 года - и наконец объявили, что в
63-м году у меня был четырехмесячный перерыв в работе, поэтому выпустить
во Францию не имеют никакой возможности. Я обалдел. Шла бы речь о