"Василий Васильевич Ершов. Летные дневники: часть 5" - читать интересную книгу автора

зрители не дали бы соврать), аккордеоном в палате, пианино в столовой,
танцами, баней (хоть и неважной против сибирской), одиночеством и бездельем,
глажением великолепного санаторного кота Васи, - что еще надо? И, несмотря
на двухдневную ангину и неважный поначалу сон, отдохнул хорошо, и телом, и
душой.
Лениво просматривая газеты, лениво же констатировал: ага... война в
Абхазии... забастовка шахтеров... ну и что?
Короче, отвлекся от этой политики.

Сегодня день удовольствий. С утра баня, потом варенье, поспал, съездил
за вениками в рощу, нарезал, развесил... хорошо! А то, что через пару дней
снова летняя каторга - потерпим, полтора месяца.
Бог с ней, с политикой. А вот на работе, говорят, перемены: за
продленку платят теперь вдвойне. Это хорошо. Но посмотрим, как оно на самом
деле. Во всяком случае, за экономию топлива я ощутимой награды так и не
вижу.
Уже немножко хочется и полетать, так это, лениво, зная, что никуда оно
не денется. Если бы точно узнал, что - все, больше никогда никуда не
полечу, - это ленивое желание можно было бы вполне превозмочь. Но... это еще
впереди, и это будет не ленивое желание, а тоска по любимому покойнику,
которого не воскресишь. Надеюсь, что и это переживу.
Нервы, нервы береги, Вася. Мысль пусть работает, чувства пускай живут,
но эмоции огради от политики, абсолютно.
Страна, народ, переживали и не такое. И ты переживешь. В сорок пять лет
не всякий сохраняет все зубы и прыгает в воду с высоты, работая радикулитной
поясницей и оттягивая носочки так, что народ завидует. Радуйся, двигайся,
плачь (ах, церковь в Ялте - какой там хор!), пей ее, родимую, в меру, -
живи...
Удавалось бы каждое лето получать отпуск с путевкой в Крым (лучше бы
семейной) - можно было бы летать и до 50 лет. Полтора месяца каторги до,
полтора после, и не век же будут ремонтировать проклятую полосу, может, и
ночи меньше будет.
Береги себя, береги. Как хорошо сказал один товарищ: сколько там той
жизни осталось.
Вот так и проживу до старости, как в полусне, с приторможенными,
оберегаемыми чувствами. Но что делать - может, их закалять? Искать
приключений, преодолевая боль под ложечкой и бешеные скачки сердца в горле?
Так мне и на работе их хватает, переварить бы.
Со стороны - вареный глист, эгоист проклятый, ни рыба ни мясо.
Да плевать мне на ту "сторону". Мой мир со мной. Обойдетесь тем, что
вареный глист вас, пятьсот тысяч, а может, и больше, по воздуху перевез,
достаточно при этом расходуя себя. А в душу ко мне не суйтесь.

Три наблюдения. Летел в кабине с Сергеевым. Работают молча, плюя на
обязательные команды и доклады, но, конечно, страхуют друг друга. Посадки
мастерские. Плюют на магнитофон, что может записать недозволенное. И -
спокойны. Репин бы...
Но времена, в которые формировался характер Репина, прошли.
Леша летал с Толей К. Там вообще никакого понятия об ограничениях.
Летают как хотят. Леша вслух удивился, А К. изумился его удивлению. Он