"Василий Васильевич Ершов. Летные дневники: часть 5" - читать интересную книгу автора

рынке, и сала насолю сам.
Нет, жить можно. И я, поглядывая на ряд остывающих банок, думаю: да
пошли вы все в задницу, с какой-то там политикой, бездельники!
А в гараже сохнут рядочками три десятка веников, заготовленных в самую
пору. И сейчас, перед Симферополем, схожу в баньку, потом посплю пару
часов - и на вылет. За рулон денег. Хапуга.

14.08. Так я и сделал, и было хорошо. И рейс удался, хотя в ночь, да
после баньки, и чуток поспавши, все равно клонило в сон. Но это мелочи.
Новый второй пилот, случайно, на рейс. Как у всех молодых с Як-40,
плавает тангаж. Ну, поработали. Три посадки его, одна моя. Тянул, тянул, еле
додрал ее на последних углах атаки, вроде и без скорости, но терпимо.
Опять по пути домой заскочил на дачу, опять ведро огурчиков, опять
солю.

16.08. Ночь. Из Москвы. От Колпашева грозы; Витя нервничал. Он как-то
признался мне, что стал побаиваться гроз: пару раз вскакивал с другими
командирами. А тут еще дали ему внезапно путевку на курорт; крайний рейс
перед отпуском, хотелось без эксцессов... Короче, была суета, было страшно
делово, дергался из рук в руки издыхающий локатор, выключался в кабине свет,
воспаленные глаза впивались в темный, подмигивающий зарницами горизонт; а
тут еще встречный борт напугал рассказом о грозе дома...
Я читал "Хождение по мукам", а Витя все нервничал. Я готовился к
сложной посадке, но еще час впереди, не перегореть бы. Давали грозу с
дождем, ветер до 15 м/сек, фары у нас слабые, посадка на мокрый
асфальтобетон... Я запел песенку и предложил Вите что-то отвлекающее по
локатору. И снова за книгу. Еще не горит.
Потрясло нас чуть на 5400, выскочили на 3000 визуально; остальное было
делом техники. Гроза ушла. Посадка мне удалась, долго катились без тормозов
по длинной полосе, потом чуть притормозил; зарулили: глядь - снесли колесо,
новенькое, все корды снесли. Это автомат юза, я тут ни при чем, такое уже не
раз бывало.
Может быть, в связи с отпуском штурмана и нам чуть пораньше выгорит
отпуск? Хотя я не устал еще. Ну да впереди еще Комсомольск, и не только.

17.08. Принято графа де Сент-Экзюпери считать великим современным
гуманистом, писателем-летчиком, и преклоняться перед ним.
Он как-то умел охватывать взглядом все человечество и как-то чувствовал
себя частицей целого, сопричастным к общему, и пр., и пр.
Ну, а я, прожив почти полвека, так и не прочувствовал. Сопричастным
себя. Частицей.
Хорошо было ему, дворянину, аристократу, ища, так сказать, себя, между
делом, овладеть самолетом. Я ничего не имею против, пожалуйста, но... как
пилот он был и остался скорее дилетантом, любителем, и уж отнюдь не
профессионалом. Ну, как, к примеру, из Чехова врач. Он был писатель,
философ, а жизнь заставила зарабатывать на хлеб за штурвалом. Да и вряд ли
он так нуждался в насущном хлебе, как нуждаюсь я, мои товарищи. Хотя и
роскоши он не видел, однако знал твердо, что штурвал обеспечит жизнь и даст
возможность творить за столом.
И пилоты пролетарских кровей, тот же Гийоме, воспринимали его так: свой