"Ксения Кривошеина. Недоумок" - читать интересную книгу автора

Окружили ее.
- ...Какой у тебя розовый плащик хорошенький! Это где же мы такой
нашли? - И руками хвать за пуговицы. Двое из них сзади уселись на
подоконнике, что-то на пальцах покручивают, похоже на веревку, один на
стреме стоит, а трое совсем близко от нее. Дух от них несвежий, глаза
страшные - Катя эти лица на всю жизнь запомнила.
И тут Шура входит.
- Ребята, да вы что? Это же моя сестра!
Она к нему метнулась, сначала обрадовалась, а потом ее, как током,
прошибло, и она кубарем с лестницы скатилась да по пустырю бежать.
Дома Катя об этом ничего не рассказала, только стала с тех пор свою
дверь на ключ запирать.

Переживания

Странно, но все чаще Шуре казалось, что он живет не своей жизнью. В
Москве он был один, а в семье отца он чувствовал себя птицей в золотой
клетке. Ему хотелось разговаривать, как Катя, быть начитанным и умным, как
ученики отца, уважаемым и знаменитым, как отец, и чтобы его боялись, как
деда. Но ничего не получалось, собственных мыслей не рождалось, и он, вроде
попугая, повторял услышанное. Его все больше тянуло к старым дружкам. Они
его ценили, с ними было просто, без зауми.
Через две недели у него начинались зачеты и экзамены в музучилище. Если
он провалит сессию, то маячила армия. Он настолько все запустил, что даже
авторитет бабки-профессорши был не в силах ему помочь. Обстановка в семье
давила пудовым прессом, и никакого выхода из нее Шура не видел.
В этот день он сбежал с уроков и брел по Невскому. Солнечная сторона
проспекта была запружена толпой. Июньское солнце припекало, отчего народ
разомлел, словно весенние мухи. Все скамейки перед Казанским собором были
заняты. Парни поскидывали с себя свитера, девушки подставляли бледные личики
под витаминные лучи. В такие редкие дни у всех на душе возникает надежда на
счастливое будущее. Шура поднял глаза, посмотрел в чистоголубое
ленинградское небо, прищурился; солнце его так ослепило, что он всем телом
налетел на человека.
- Шурка, привет! Давно тебя не видел! - Перед ним стоял отцовский
любимчик. - Слушай, как хорошо, что я тебя встретил. Приходи ко мне завтра,
праздную отвальную, меня распределили в Горьковский театр. Ну да это,
надеюсь, ненадолго. В такой дыре я сидеть не намерен, твой отец обещал меня
к себе в театр перетащить. - Студент выглядел возмужавшим и самоуверенным.
Шура обещал прийти на вечеринку с гитарой.
На следующий день, в воскресенье, он проснулся поздно. В квартире
слышались возня, шум, смех отца, кто-то пробежался по коридору, и Катин
возглас эхом на лестничной клетке: "Папуля, ты, когда прилетишь, обязательно
нам с мамой позвони. А то мы волноваться будем!" Входная дверь захлопнулась.
Отец, видимо, улетел на гастроли.
Шура попытался вникнуть в тетрадки, почитал списанные конспекты лекций,
в понедельник он должен сдавать теорию музыки. Часам к семи вечера он решил,
что пора идти к студенту. У него оставалось три рубля, он зашел в гастроном
на углу и купил бутылку "Гамзы". Студент жил на Петроградской стороне,
недалеко от Зоопарка. Шура легко нашел дом, поднялся по широкой заплеванной