"Александр Иванович Эртель. Гарденины, их дворня, приверженцы и враги " - читать интересную книгу автора

выразиться, обманчивую роль в его ранней семейной жизни: первый брак на
дочери купца и страстного книгочея-библиофила оказался надуманным и
непрочным, что принесло Эртелю много душевных мук. С не меньшими
огорчениями связаны и первоначальные попытки управлять помещичьим
хозяйством, а затем самому завести арендаторское "дело" - молодому
романтику явно не хватало трезвой жесткости и умения ловчить. Тут-то, на
счастье, явился спаситель, писатель-народник П. В. Засодимский,
разглядевший в пытливом молодом знакомом светлый ум и предложивший ему
заведовать общественной библиотекой в Петербурге. В 1879 году Эртель,
окрыленный мечтой о писательском труде (он уже успел к тому времени
опубликовать два очерковых сочинения) и идеей общественного служения (по
его словам, для него тогда "впереди все горело зарей"), переезжает в
столицу и поселяется с семьей в доме на углу Литейного и Невского
проспектов. Здесь он невольно становится свидетелем
революционнонароднического движения. Библиотека была своеобразной
штаб-квартирой землевольцев и прогрессивных литераторов. Здесь он
познакомился с Германом Лопатиным и другими революционерами, сблизился с
писателями Бажиным, Гаршиным, Златовратским, Кривенко, Наумовым. Лишь
недавно стали известны новые факты "опасных" связей Эртеля. Оказывается,
его знакомство с народовольцами не ускользнуло от ока департамента
государственной полиции. Спустя 17 дней после убийства Александра II
воронежский губернатор в ответ на срочный телеграфный запрос докладывал
жандармским чинам о трудностях в установлении политической благонадежности
"мещанина" Эртеля. Позже ему все-таки не удалось избежать Петропавловской
крепости. В 1884 году он был арестован за то, что его адресом пользовались
революционеры в качестве "почтового ящика"; в каземате он просидел
несколько месяцев, а лишь обострившаяся чахотка спасла его от дальнейшего
заточения, замененного административной ссылкой в Тверь.
Эртель не разделял "крайностей" народовольцев, но всегда относился к
ним с глубочайшей симпатией и по мере возможности помогал им. Эта сторона
жизни писателя исследована до сих пор недостаточно. Однако известно, что и
в поздний период жизни его не покидала мысль о борьбе с самодержавием.
Знаменитый П. А. Кропоткин рассказывал, что в 1894 году Эртель приезжал в
Лондон, "в самую глухую, безнадежную пору русской жизни, и мы втроем: он,
Степняк (псевдоним писателя-революционера С. М. Кравчинского. - В К.) и я,
хозяин, мучались мыслью - что делать?"
Основы литературно-эстетических взглядов Эртеля закладывались в пору
наивысшего накала революционно-освободительного движения в России. В их
формировании огромную роль сыграло знакомство с Тургеневым, проявившим
трогательное внимание к начинающему беллетристу, и с Глебом Успенским,
ставшим его старшим другом. Они пробуждали чувство общественной совести,
обостренного нравственного беспокойства за будущее России. Вспоминая
встречи с Глебом Успенским и собственные, тогда еще сумбурные взгляды,
Эртель писал: "...в этот-то мир наивной прямолинейности и положительно
беспочвенной дерзости ворвался свет смелый и оригинальный. "..."
В Успенском на меня как бы дохнула трезвым дыханием своим история
(выделено автором. - В. К.; из письма к А. Н. Пыпину от 21 июля 1881 г.).
В это время молодой провинциал живет большими творческими замыслами,
участвует в- жарких политических спорах, жадно впитывает новые впечатления
- и вдруг приступ смертельной болезни. Знаменитый врач С. П. Боткин