"Александр Иванович Эртель. Гарденины, их дворня, приверженцы и враги " - читать интересную книгу автора

предрекал самое худшее. Однако молодой организм выстоял, а здоровый
воронежский климат и заботы близких мало-помалу вернули силы.
В 1879 - 1883 годах Эртель создает большой цикл рассказов и очерков
"Записки Степняка" [Слово "Степняк" сам Эртель пишет как имя собственное,
с заглавной буквы], представляющий собой художественно-публицистическую
летопись пореформенной деревни. Разоряющийся крестьянин-бедняк и
торжествующий кулак-кровопиец, цивилизованный буржуа-делец и совестливый
интеллигент-разночинец - таковы основные герои этих реалистических былей.
Иногда во внешне спокойную повествовательную интонацию врывается
негодующий голос автора. "Повсюду примеры непосильной борьбы и ликующего
свирепства, - пишет он. - Боже, боже, где же выход из этой скорбной ночи,
позабытой солнцем?! Где же звуки, которым суждено пробудить эти деревни,
изболевшие в дремоте, эту изнемогшую в косности степь?!"
Ответа на эти вопросы Эртель не дал, но уже их решительная постановка
способствовала пробуждению сознания прогрессивно настроенной интеллигенции.
В рассказах и очерках Эртеля можно заметить идейно-художественное
тяготение, с одной стороны, к лиро-эпическому слову Тургенева и, с другой,
к обнаженно-правдивому исследованию Г. Успенского. Заслуга молодого
писателя состояла в том, что он явился бескомпромиссным аналитиком
совершавшихся в деревне капиталистических перемен, показал сложные
отношения демократической интеллигенции и крестьянства,
приспосабливающееся к новым порядкам дворянство, наступление эры машинной
цивилизации, преобразующей не только механизм эксплуатации, но и душевный
строй человека.
"Рассказы сразу обратили внимание своей живостью, прекрасными
описаниями природы и юмором, - отзывался о "Записках Степняка" В. Г.
Короленко. - В них был колорит. Веяло действительностью.
Мне передавали, что Глеб Успенский очень хвалил эти очерки..."
"Записки Степняка" стали для Эртеля вступлением в центральную для него
тему взаимоотношений радикальной интеллигенции и народа. Тему эту он
наиболее активно разрабатывал в 80-е годы - в эпоху "разнузданной,
невероятно бессмысленной и зверской реакции" (В. И. Ленин), когда
происходило перерождение народничества, когда многие вчерашние
оппозиционеры превращались в ренегатов, заурядных обывателей и пессимистов
со "здравыми понятиями". Литературу наводняли мутные потоки
антинигилистических произведений (В. Авсеенко, Б. Маркевич),
пасквилянтской и упаднической беллетристики (М. Белинский, К. Баранцевич),
натуралистически-бытовых и "антигероических" описаний (И. Потапенко). В
этот период Эртель, как и Г. Успенский, В. Короленко, Н.
Каронин-Петропавловский и некоторые другие писатели, сохраняет
социально-нравственный оптимизм, нанося удары отжившим утопиям, трезво
глядя на капиталистическое нашествие. "Времена нынче темные, - писал
Александр Иванович 15 ноября 1892 года Н. К. Михайловскому. - Дикость
напрягает силы с небывалой откровенностью... Пусть! В самом этом
напряжении чувствуются предсмертные судороги. Вера в то, что это именно
так, укрепляется присутствием в обществе независимой мысли, наличностью ее
влияния, прочностью ее успехов..." Такая же уверенность была характерна
для Эртеля и в самую начальную пору "безвременья". Значение его творчества
той глухой поры определяется не столько созданием положительного типа
борца за народное счастье, сколько развенчиванием дряблых "героев" и их