"Ильяс Есенберлин. Гибель Айдахара ("Золотая орда" #3) " - читать интересную книгу автора

саблей упало на миг княжеское знамя, исчез, словно утонул в бурлящей реке,
всадник, которого золотоордынцы принимали за князя.
На помощь большому полку, состоящему в основном из ополченцев, пришли
владимирские и суздальские дружины воеводы Тимофея Васильевича Вельяминова.
И сейчас же над головами сражающихся вновь взвилось великокняжеское знамя.
Отлично видел Мамай с вершины Красного холма, что, несмотря на то что
воины его продвинулись далеко вперед, центр русского войска не сломлен. И
тогда, все так же сохраняя на лице бесстрастное выражение, он приказал
ударить по русским полкам, стоящим от центра по правую сторону. Но и здесь
его конница, подобно валу, обрушившемуся на скалистый берег, оставляя на
поле убитых и раненых, откатилась к подножью Красного холма.
Битва шла уже несколько часов, но никто бы не смог с уверенностью
сказать, чье войско более близко к победе. Мамай понимал, что долго так
продолжаться не будет. Воины устали, они изнемогают от жажды, и, если
сейчас хотя бы на небольшом участке битвы обозначится успех русских, может
произойти самое худшее... Велик соблазн у золотоордынского воина, сидящего
на коне, повернуть его вспять и умчаться в степь, русским же отступать
некуда - позади Дон. У русских нет иного выхода, кроме как победить или
погибнуть.
И, уже не скрывая волнения, охваченный непреодолимым желанием
переломить ход битвы, Мамай повернул лицо к стоящему позади Кенжанбаю.
- Повелеваю тебе ударить по левому крылу русского войска. Да поможет
тебе аллах! Ты должен или принести мне победу, или умереть!
- Слушаюсь и повинуюсь! - Батыр поднял своего коня на дыбы и помчался
вниз с холма, туда, где стояли, дожидаясь своего часа, самые умелые воины,
принадлежавшие к личной гвардии хана.
С воем, с криками, призывающими на помощь дух предков, взметнув над
головами кривые сабли, помчались один за одним отряды всадников. Свежие
кони летели подобно птицам, и всякий видевший это понимал, что русским не
устоять.
Вот он, долгожданный миг. Пройдет совсем немного времени, и побегут
полки московского князя, а бегущего с битвы не может остановить никакая
сила, и тогда устроит кровавый пир Мамай и прикажет не оставлять в живых ни
одного русского воина. Доблестные его тумены промчатся по княжествам,
сметая на своем пути города, вытаптывая посевы, и снова, слабая и
послушная, будет лежать у подножья золотоордынского трона Русь.
Сквозь редкие разрывы в гигантском облаке пыли Мамай увидел, как
дрогнуло левое крыло русского войска и начало медленно отступать к
Непрядве. Русские еще не бежали, но это уже было предрешено. Таял на глазах
и запасной полк московского князя. Русских воинов почти не было видно. Их
словно поглотила золотоордынская конница.
Мамай воздел руки к небу. Его тумены заходили в тыл главным силам
князя Дмитрия. Теперь ничто не могло изменить исхода битвы. Мамай обернулся
назад, чтобы посмотреть в глаза тех, кто стоял в эти минуты вместе с ним на
вершине Красного холма. Но странное дело - он не увидел на их лицах
ра-дости.
- Возблагодарим аллаха! - крикнул хан.- Я заставлю князя Дмитрия...
Мамай не успел договорить. Один из его нукеров вдруг протянул руку с
зажатой в ней камчой в сторону Куликова поля. Губы его дрожали.
Мамай резко обернулся. То, что он увидел, помутило его разум, а глаза