"Хамза Есенжанов. Яик - светлая река " - читать интересную книгу автора

винтовка. "Не успею, - подумал он, - придется с одним наганом..." Он
выхватил из бокового кармана наган.
- Разговаривать будешь у атамана!
- У меня нет никаких дел к атаману.
- Зато у нас есть дело к красным комиссарам... А ну, обыщите его, живо!
Мендигерей понял, что так просто не отделаться, и приготовился к
обороне. Когда один из казаков слез с коня и подошел к нему, чтобы отобрать
наган и обыскать, Мендигерей с силой оттолкнул его и побежал к берегу, где
за обрывом можно было спрятаться и отстреливаться. За ним погнались три
казака, выбросив вперед сабли.
- Догнать!.. Зарубить... - истерически кричал хорунжий.
Полуобернувшись, Мендигерей, не целясь, дал несколько выстрелов по
казакам. Он был уже на краю обрыва, еще секунда - и он в укрытии. Но
страшный удар по голове сбил его с ног. Он качнулся и, словно бычок, что
собирается бодать, ткнулся головой в снег. Второго сабельного удара уже не
почувствовал...
Выстрел вывел Игната из оцепенения. Он увидел бегущего к обрыву
Мендигерея и гнавшихся за ним казаков. "Помочь, помочь добежать!.." -
мелькнуло в голове. Игнат выхватил из-под куги винтовку и, щелкнув затвором,
стал целиться в нагонявшего Мендигерея казака. Но выстрелить не успел.
Кто-то ударил его нагайкой по лицу, потом чем-то тяжелым по голове... Руки
онемели, по телу разлилась теплота. Он не слышал, как на него навалились
казаки и, заламывая руки, начали связывать.
- Трогай, - скомандовал хорунжий, когда покончили с Быковым.
Ни скрипа саней, ни быстрого бега усталой лошади не чувствовал Игнат;
изредка, когда на минуту к нему возвращалось сознание, до слуха его
доносилась злобная ругань казаков.


3

Марфа Быкова, поджидая уехавшего мужа, покормила дочурку и попросила
свекровь:
- Покачайте внучку, а я пойду запру Машку в коровник. Что-то она все к
воротам подходит и мычит. Чего доброго, убежит в степь телиться...
Девочка махала ручонками, хваталась за платье матери.
- Ишь, ишь что делает, непоседушка ты моя, - говорила старуха, беря на
руки внучку. - Ишь как брыкается, как не хочет к бабушке!.. Ну идем, идем,
деточка, идем, пташечка ты моя, не будь шалуньей. Озорницей растешь, вся в
отца...
Марфа улыбнулась:
- Разве Игнат озорником рос?
- Еще каким!.. Все в нашем роду шустрые.
Она села с внучкой на скамейку. Девочка опять начала вскидывать
ручонками, стараясь ухватиться пальчиками за сморщенный подбородок.
- Спи ты, неугомонная! Баюшки-баю...
Вечерело. В комнате сгущался полумрак. Бабушка в темноте видела плохо,
она скорее почувствовала, чем заметила, что Марфа чему-то улыбается.
- Ты чему это радуешься?
- Так просто. Вы назвали Игната озорником, а мне кое-что вспомнилось,