"Кэтлин Эшенберг. В свете луны " - читать интересную книгу автора

коробки перед отъездом в "Излучину".
В тот же самый год мистер Хэммонд из Южной Каролины провозгласил хлопок
королем. Никто не осмеливался начинать войну против этого короля. Конечно, в
те дни Аннабель не забивала себе голову мыслями о войне. Герои сражались в
эпических греческих поэмах. В Европе древняя ненависть оборачивалась
кавалерийскими атаками и кровопролитием. Но она жила в Соединенных Штатах
Америки. Ей исполнилось шестнадцать, она была молодой женщиной с телом
ребенка, исполненной нежности мечтательницей. Однако мечты ее способны были
причинить боль.
Мужчины обсуждали дебаты между каким-то там мистером Линкольном и
знаменитым мистером Дугласом из Иллинойса. Аннабель слушала их разговоры и
читала газету, издаваемую в Ричмонде. Леди никогда не высказывали своего
мнения, особенно если речь шла о политике. Аннабель хотелось быть леди, как
мама, но ей не всегда удавалось держать рот на замке, как того требовали
приличия. Но дело было даже не в этом. Главное - она принимала не ту
сторону. Аннабель восхищалась точкой зрения Линкольна.
Когда она встревала в разговор, взгляд отца становился ясным и
осмысленным, и он смотрел на дочь, словно только что вспомнил о ее
существовании. Однажды она заметила выражение лица мистера Пейтона Кинкейда
прежде, чем он успел скрыть свои чувства. Она догадалась, что мистер Пейтон
гораздо больше ценил леди с интеллектом, хотя в то лето Аннабель предпочла
бы быть леди с красивым телом.
Тогда в "Излучине" она прочитала "Хижину дяди Тома" и подумала, что
роман слишком печальный. По ночам она читала "Мадам Бовари" при свете свечи,
раздумывая, появится ли у нее когда-нибудь любовник, за которого она готова
будет отдать жизнь.
На званый вечер она надела свое новое платье цвета лаванды и вышла на
широкую лужайку. Китайские фонарики освещали мягкую осеннюю ночь. Легкий
ветерок доносил запахи реки, вечер был теплым, и Аннабель не замерзла в
своем платье с открытыми плечами. Она подложила в корсет немного ваты, чтобы
придать груди некоторую пышность. Карлайл внимательно смотрел на вырез ее
платья. Интересно, догадался он или нет? Взгляды брата и сестры встретились,
и Карлайл ухмыльнулся. Значит, догадался.
К ней подошел мистер Пейтон Кинкейд с двумя бокалами шампанского. Один
он протянул девушке. Аннабель не знала, что сказал бы на этот счет папа,
однако понимала, что Ливви позавидовала бы ей. Леди, исповедующим
англиканскую религию, разрешалось глотнуть немного шампанского. И хотя
Аннабель была представительницей методистской церкви, она все же взяла
бокал. Девушка сделала глоток, с трудом удержавшись, чтобы не передернуть
плечами.
- Ты становишься взрослой, Энни, - произнес мистер Пейтон Кинкейд.
- Вы и правда так думаете? - с надеждой в голосе спросила Аннабель. - Я
бы отдала все, чтобы стать хоть на дюйм выше!
Мистер Кинкейд улыбнулся. Но не снисходительно, а скорее восхищенно.
- Томас не знает, каким обладает сокровищем, - сказал он. - Не позволяй
никому испортить тебя, Энни. Ты как глоток свежего горного воздуха.
Девушка знала, что это просто любезность, но все же улыбнулась в ответ.
Мужчина прищурился и, казалось потерял способность дышать. Аннабель
подумала, что мистеру Кинкейду плохо, и хотела предложить ему присесть, но
он пригласил ее на танец.