"Сергей Есин. Марбург " - читать интересную книгу автора

прежнему опыту, вечером, кроме центральных улиц, прохожих мало. Все по
домам, у телевизоров или сидят и философствуют в своих гаштетах. Впрочем, и
там безумствуют телевизоры. Телевизионная культура или телевизионная нация?
Мы уже едем по довольно темным и нешироким улицам. Жилье невысокое, в
два-три этажа. Палисадничек, воротца, стеклянные, как правило, двери, в
окнах горит свет или мерцание телека. Средняя буржуазия.
- У меня муж в отъезде. Он исследователь, арабист. Сейчас в Марокко.
- Действие романа Селина "На краю ночи", кажется, протекало в
Марокко?..
- Вы читали и помните этот роман, Алексей Дмитриевич? - В голосе
Натальи послышался какой-то неожиданный интерес. Она будто бы даже
ухмыльнулась и, на мгновенье оторвавшись взглядом от дороги, посмотрела на
меня.
- Чего не хранится в моей помойке, - поднял я руку и театрально
постучал пальцем по лбу.
Приехали. Темный трехэтажный дом, отблески от стоп-сигнала полыхнули по
стеклянной двери. Наталья припарковалась в три уверенных и привычных
движения.
- Мы живем здесь уже пять лет.
Надо было бы схватить Наталью за плечи, как только закрылась за нами
дверь, прижать, почувствовать тепло тела...
Обычный западный буржуазный дом, но довольно много книг.
- Я покажу дом, русские любопытны.
Внизу столовая, с низкой, над столом, люстрой, и гостиная-кабинет.
Письменный стол в конце комнаты, с окнами в маленький садик, компьютер,
большая. цветная репродукция на стене, стеллажи с книгами. Репродукцию я
сразу узнал: "Аполлон и Гиацинт" Александра Иванова, картина висит
Третьяковке. Изломанный женственный Аполлон, приобнимающий хрупкого
мальчика. Кажется, студенческая работа на выпуске из Академии гениального
автора "Явления Христа народу". Аполлон выглядит расслабленным, Гиацинт -
коварно-развратным.
Второй этаж.
- Это моя комната. - Неширокая постелька, зеркало, платяной шкаф,
комнатные туфли, сброшенные посередине ковра. - - Это комната мужа. -
Большой просторный диван, опять письменный стол, книги в углу грудой, книги
на подоконнике, полусвет - наверху какой-то стилизованный, из керамики,
светильник.
Что-то замкнулось во мне, я стал неестественным и зажатым, будто герой
романа, и все время думал, как следует себя вести. Пылкий и горячий любовник
так себя не чувствует.
Как мне дальше продолжать эту сцену? Что пропустить по сравнению с
жизнью, что придумать? Профессор-литературовед пишет роман.
Пожалуй, оставлю в стороне ужин, где витал дух прошлого и легкий
ветерок нового отчуждения. Всё оказалось законченным, прежний, летящий без
вопросов и ответов, разговор умер. Мы почти с трудом поддерживали беседу.
Так, разная сначала, пока Наталья ставила посуду, а я делал вид, что помогаю
ей, разная болтовня. А на столе тем временем появлялись бокалы и воздушный -
салатные листья и брынза - салат по-гречески. На кухне скворчало на
сковороде, распуская свои ароматы, мясо. Наталья, оказалось, все же
закончила здешний университет: в Германии бесплатное высшее образование. В