"Сергей Есин. Марбург " - читать интересную книгу автора

без описаний и лишних слов, если не пользоваться тропами и метафорами, если
простым русским и грубым словом, то конца этим сладким желаниям, которые
начали казаться просто содроганиями, не было. Виновато было вино, выпитое за
ужином, дорожная усталость, переоценка своих сил.
В этих случаях, знают мужчины, действует скорее инстинкт, нежели
расчет. Я еще обнимал Наталью, и её тело, ее глаза с расширенными зрачками
казались мне прекрасными. Но в голове уже возникло некоторое затемнение.
Сердце сдавало, оно билось как сумасшедшее, и было отчетливо ясно, что не
очень крепкие сосуды могут не выдержать. Славно ли, если "скорая помощь"
вынимает тебя с инсультом или инфарктом из чужой постели в чужом городе, в
чужой стране. Как там умер 37-летний Рафаэль, когда у него в гостях была
знаменитая красавица Форнарина?
И вдруг произошло замещение - я увидел прямо перед собой лицо Саломеи,
её плечи, расширенные в страсти зрачки, лицо дорогое, как собственная жизнь.
Сразу волна облегчения и счастья, я до искупительного вздоха обнимал
Саломею, а потом она потихонечку выскользнула из моих рук, и в объятиях
оказалась задыхающаяся и печальная Наталья.
Как мне закончить этот мой рассказ? Где поставить точку и стоит ли
множить то, что уже было. Это что закончилось и закончилось. На этот раз
койка с немецкой периной вместо привычного одеяла нас не соединила. Двое
чужих людей оказались выброшенными на берег чужой земли. Мы еще говорили,
что-то вспоминали, перебивали друг друга, изображая единение и общность, но
ничего этого уже было. Течение жизни каждого развело нас навсегда. На
вокзале во Франкфурте, на следующее утро, когда Наталья меня провожала, мы
обменялись телефонами, обещали писать и звонить друг другу, но оба знали,
что вряд ли кто-нибудь из нас когда-нибудь позвонит.
Что же ты, Алексей, так пропускаешь свои шансы?

Глава четвертая

Университетская гостиница расположена в Старом ботаническом саду,
внизу, под Скалой. Вся эта топография со временем будет объяснена, потому
что в первую очередь интересна мне. Уметь писать, складывать слова это
вообще большое счастье. События и поступки, уже свершившиеся, и быстро
стареющие предметы вдруг поднимаются из зыбкого прошлого и начинают сиять в
своей первозданной ослепительной красоте. Так всплывает подводная лодка из
непрозрачных океанских глубин; с рубки и палубных строений течет вода, и всё
начинает гореть под солнцем влажным первородным цветом и мощью истинных
значений.
Ботанический сад зажат скалой, на которой, в её средней части,
расположен город. Здесь требуется особое описание, отчасти уже
сформулированное русским советским классиком. А еще выше - смотрящийся в
разное время суток по-разному, от зловеще-коварного до
сентиментально-старинного, герцогский замок. С другой стороны сада, за
рекой - новые корпуса университета. Попутно: по чему мы судим о Средних
веках? По музеям, где хранятся тесноватые для современного человека доспехи,
или по Вальтер Скотту и операм Вагнера? Последние точнее, потому что
обращаются не к внешней оболочке предмета, раскрашивая его, а к его сути, к
духовным формам.
Когда я по утрам бегаю трусцой по пустым дорожкам ботанического сада -