"Корреа Елена Эстрада. Дом с золотыми ставнями " - читать интересную книгу автора

раз больше, чем модницы, не вылезавшие из шелка с пеленок до савана. Им не с
чем сравнивать струящиеся переливы благородной ткани, не то что мне. Правда,
говорили, что я и в рогоже была чудо как хороша - и говорили правду, не
стану скромничать. Я и сейчас еще очень недурна - зеркало не даст соврать:
фигура прямая, плечи не сутулятся, походка легкая, как у молодой. Что вы
хотите сказать, сеньор зеркало? Что волосы мои по цвету одинаковы с
косынкой, которая их прикрывает? Что груди усохли и обвисли, что кожа стала
точь-в-точь как кожица на вяленой сливе - так же черна и морщиниста? Сеньор,
это все ерунда.
Я отлично выгляжу - прямо хоть под венец; когда вам, как мне, пойдет
девяносто восьмой - сами это поймете.
Шаги послышались за спиной, шуршание юбки, запах кофе поплыл над
верандой.
- Мама, где вы? - раздался голос, к которому привыкла за долгие годы, и
который почти не изменился за это время - такой же звонкий и ласковый, как и
давным-давно.
- Мама, я принесла вам кофе и конфеты.
Это жена моего старшего сына, донья Сесилия Суарес де Вальдес, в
течение многих лет помощница и друг, а ныне - полновластная хозяйка большого
дома на углу улиц Компостела и Десампарадо, на веранде которого она и
появилась сейчас с серебряным подносом. Она такая же статная, красивая дама,
как и я; но только невестка носит цветные шелка, поскольку мой первенец,
похоже, унаследовал отменное здоровье от маменьки и не собирается оставлять
свою Сили вдовой.
- Как отдохнули, мама?
- Хорошо, как всегда; а где Энрике?
- На складе, принимает груз сахара из Лас-Каньяс.
- Присядешь со мной попить кофе, детка?
- С удовольствием, мама, и посплетничаем, как всегда.
Она расставляет приборы и разливает кофе - густой, черный, с шапочкой
пены и без сахара - на мой вкус, а вкус мой всем хорошо известен, и Сили
раскрывает, взяв с подноса, коробку свежих шоколадных конфет.
У невестки смуглая кожа, тонкие черты лица, изящные руки и прямые
черные волосы чистокровной испанки. У нее-то еще хорошо различим
первоначальный цвет волос, но, пожалуй, только по этому признаку можно
заподозрить двадцатилетнюю разницу в возрасте. А вот чему мне так и не
удалось выучиться за всю долгу жизнь бок о бок - это изяществу ее манер.
Кажется, одно и то же движение - взять с подставки кофейник, наклонить
его над чашечкой, налить до золотистого ободка и снова опустить на
подставку - но у нее получалось иначе, чем у меня. Никто этого не замечал,
сын говорит, что мне все мерещится, но я думаю не так. Это врожденный
аристократизм девочки из хорошей семьи. А что касается вашей покорной
слуги - ах, что уж! Есть две вещи, которым, хоть убей, не научишь
негритянку: не крутить задом при ходьбе и красиво разливать кофе по чашкам.
Впрочем, я-то тоже из хорошей семьи и могу к случаю похвастать и
чистотой крови и благородством происхождения. Я чистокровная йоруба, или,
как говорят на этом острове, лукуми, и по мне, это ничуть не хуже, чем
чистокровная испанка или англичанка. Я дочь кузнеца Огеденгбе из славного
города Ибадана, и, право, на мой взгляд, это не менее благородно, чем быть
дочкой капитана жандармерии испанского короля, как сеньора Сесилия Суарес, в