"Корреа Елена Эстрада. Золотая сетка " - читать интересную книгу автора

инвалидность и ушла на пенсию вместо того, чтобы остаться без работы.
Впрочем, привычной суеты она лишиться не могла и продолжала изображать
бурную деятельность в местном отделении зюгановской партии.
Не то, что она оставалась идейной коммунисткой. Она ею никогда не была.
У нее мозгов не хватало не то что Маркса читать, даже "Историю партии". Но
вполне хватало хитрости интриговать и держаться на плаву, и пользоваться
всеми положенными благами и привилегиями.
Словом, теща моя была из тех женщин, кто ставит общественное выше
личного, и дети ей были категорически противопоказаны. Да она себя и не
обременяла мещанскими заботами и домашней рутиной.
Мужья ей тоже были для приличия. Поэтому один сбежал очень быстро.
Другой, глядя на ее тирады, плутовато ухмылялся в рыжую бороду и хлопал себя
по уху.
Мишаня, тесть, хорошо читал по губам и потому отличал разговор по
хозяйству от политбесед на любую тему. Колькин папа был созерцатель и
любитель слегка клюкнуть, резчик по дереву, прекрасный столяр и плотник,
неплохой домохозяин при вечно отсутствующей жене. Очень хорошо всегда ладил
с падчерицей, не давая мамаше пилить девчонку ни за что, просто потому что
под руку подвернулась. Сына любил и, будучи вовсе не таким простаком, каким
обожал себя показывать, понял, что отпустить ребенка с надежной сестренкой в
тропики будет ему во благо.
Но о тесте подробнее потом. Он тоже играет в истории, которая еще не
начиналась, роль большую и чрезвычайно положительную.
Родня, в общем, была сама по себе, а дела - сами по себе. Без лишней
помпы, устроив свадьбу, мы принялись хлопотать насчет магазина. Дело
оказалось весьма кляузным, и проканителились бы мы с ним долго. Но Мария
представила мне вскоре старого друга (читай: бывшего любовника) своей матери
по имени Абрам Моисеевич Штеренгорц, на вопрос о национальности отвечавший с
развеселой улыбкой:
- Фг'анцуз!
У него были роскошные седые кудри, глаза в плутоватых морщинах и такой
же меланхолический нос, как у меня. Лет французу было примерно шестьдесят
пять, и большую часть из них он был исполкомовским работником. Знал всех и
вся, ходы и выходы, к кому с чем пойти и кому сколько дать.
Первым делом почтенное дитя Израиля посоветовал мне "организовать"
российский паспорт, сам взялся провернуть это дело и в фантастически
короткий срок принес документ с орлом, в котором я числился как... Иван
Атаульфович Гусман.
- Послушайте, - спросил я, - вы меня по национальности тоже французом
записали?
Мария и Максим умирали со смеху: в графе "национальность" действительно
было написано "еврей".
- Таки зря вы, детки,- укоризненно покачивал кудрями старый Абрам, -
еврей, он и в Африке еврей, и в Перу тоже, да не обидятся твои, Ванюша,
родители. Это же универсальная национальность! Записал бы я тебя перуанцем
или потомком великого инки, к примеру, да каждая собака цеплялась бы: почему
это ты российский гражданин, да чего тебе тут надо, да нет ли тут вражеских
происков, да мало что!
Приметным быть хорошо, если ты артист. Но у нас разговорный жанр
специфический, а чиновники склоны придираться к каждой букве. Не спорь,