"Александр Этерман. Драма, жанр (Эссе)" - читать интересную книгу автора

заслуживает внимания ? мы говорили уже в книге о душе, заметив, что
единственный среди всех животных ? человек одарен способностью смеяться.
Определим же, какому виду поступков подражает комедия, затем рассмотрим
средства, которыми она вызывает смех, и эти средства суть действие и речь.
Покажем, как в действии смешное рождается от уподобления лучшего худшему и
наоборот, от неожиданного обмана, от всего невозможного и противоречащего
законам природы, от незначительного и непоследовательного, от принижения
характеров, от употребления площадных и непристойных пантомим, от нарушения
гармонии, от выбора наименее достойных вещей. Затем покажем, как смешное в
речи происходит от двусмысленности, то есть от употребления сходных слов для
различных вещей и различных слов сходных вещей, от заикания и путаницы, от
игры словами, от уменьшительных слов, от погрешностей выговора и от
варваризмов...''
Все? Нет еще. Упомянуты и бесстыдные камни, катящиеся по равнине, и
цикады, которые будут петь с земли, и достопочтенные фиги. Эко утверждает,
что эти примеры приводятся Аристотелем в 1-й книге ''Поэтики'' и в
''Риторике'', но в ''Поэтике'' уж точно ничего подобного нет. Что еще хуже,
герой Эко берется пересказать 2-ю часть ''Поэтики'' ''почти целиком''.
Комедия рождается в komai, то есть в крестьянских селениях как завершение
трапезы или торжества. Она не должна кончаться смертью персонажей. Она
вызывает смех и иногда обучает людей ? то ли посредством остроумных загадок,
то ли показывая вещи неправильно и этим побуждая внимательнее рассмотреть
предмет. ''Так истина добывается через показывание людей и мира худшими,
нежели они есть или мы о них думаем, и во всяком случае гораздо худшими,
нежели они выводятся в героических поэмах, трагедиях, житиях святых''.

4


Я говорил уже, что Эко скорее иронизирует, нежели теоретизирует, и
вовсе не отождествляет себя со своим героем. Поэтому он доводит до нас не
только удачные находки, которые, разумеется, заносятся на его счет, но и
неудачные, отчасти присущие герою, отчасти отвечающие сюжетным надобностям.
Тем не менее, меня больно удручает вневременность его рассуждений. Так, он
утверждает, что в первой части ''Поэтики'' разъясняется, как трагедия
совершает очищение таких страстей, как страх и сострадание. Увы -
исследователи Аристотеля уже два тысячелетия ломают голову над вопросом,
отчего он не выполнил свое обещание разъяснить, что такое катарсис и как он
совершается (нам еще придется к этому вопросу вернуться). Далее, я не
напрасно выделил в пассаже Эко-Аристотеля слова ''смех'' и ''подражание''.
Первое появляется 5 раз, второе ? лишь однажды. Однако в настоящей
''Поэтике'' слово ''подражание'' (mimeseis) появляется сотни раз, а слово
''смех'' - всего раза три-четыре, да и то побоку. Недаром: реальный
Аристотель убежден, что ''сочинение - это, в целом, не что иное, как
подражания'', а ''смешное есть некоторая ошибка и уродство, но
безболезненное и безвредное''. Подражание. Значит, ''абсолютной идеей''
культуры является объект подражания, культовая, в отличие от физической,
реальность, выпускаемая затем на сцену в карманном варианте. Мало того, он,
как и другие древние, как Платон, полагает, что эта реальность обретает свое
полное воплощение в политической деятельности, а вовсе не на театральных