"Валерио Эванджелисти. Предзнаменование ("Маг" #1) " - читать интересную книгу автора

Таким образом, к началу XVI века выстроились в ряд все четверо
всадников Апокалипсиса. Недоставало только поэта, который смог бы дать
толкование их появлению. Однако впоследствии родился и поэт. Его звали
Мишель де Нотрдам.

АБРАЗАКС. КОТ

Нострадамус, прихрамывая, поднялся в одну из комнат верхнего этажа,
свидетельницу его ночных бдений, которую он называл мастерской, и опустился
на бронзовый стул в виде буквы X. Этот стул он велел себе изготовить,
памятуя сиденья пророков классического периода. Ступни пронзила острая боль.
В свои шестьдесят три года он был еще крепок и здоров, но его мучили
неожиданные приступы подагры. Возможно, это была расплата за то, что в
молодости он слишком много ходил пешком.
Он зажег от свечи маленькую лампу и, нашарив ногой под столом тазик с
соленой водой, на ощупь придвинул его к себе. Стянув башмаки, он опустил в
тазик ноги. Хотя это тоже входило в обычай великих пророков, Нострадамус
пользовался соленой ножной ванной в чисто практических целях: она помогала
хотя бы отчасти снять неотступные боли в ногах и в голове.
С возрастом испытание, к которому он себя готовил, уже не вызывало
прежних эмоций. Он вспомнил, с каким ужасом обнаружил однажды, что уже не в
состоянии контролировать свои выходы в параллельный мир, где время
оставалось неподвижным, а пространство приходило в движение. Парацельс
определил этот мир как астральный свет, а Ульрих из Майнца, безумный демон в
человеческом облике, говорил о нем как о царстве Абразакса, божества чисел,
древней космической сущности гностиков.
- Будем надеяться, что эта ночь будет короче предыдущей, - прошептал он
про себя. - И менее впечатляющей.
Он тихонько вздохнул, взял со стола лавровую веточку и снова опустился
на сиденье, ожидая последующих событий. Если в молодости в подобных
обстоятельствах ему становилось страшно, то это было скорее результатом
беспорядочной жизни, которую он вел. Ему до сих пор было стыдно о ней
вспоминать. Он с трудом узнавал себя в заносчивом юнце, который только на то
и годился, чтобы мучить женщин, в особенности одну... Единственным понятным
свойством мира без времени была способность растягивать хорошие и дурные сны
до бесконечных масштабов рая или ада. Все таланты Нострадамуса по причине
юношеского легкомыслия обернулись для него морем ужаса. Потом ужас исчез, но
осталась смутная тревога.
Теперь, в старости, он наконец мог сказать, что доволен собой. Он стал
человеком положительным и чрезвычайно серьезным. Нынче он мог без особого
страха покидать свое физическое тело. Жаль только, что полному спокойствию
мешали угрызения совести - их он не в состоянии был заглушить.
Через приоткрытое окно он полюбовался звездным небом, раскинувшимся над
Салоном[1] - небольшим городком, уже погруженным в сон. Подумал о шести
сыновьях, мирно спящих внизу. Только малышка Диана, которой было всего два
года, оставалась еще с матерью. Он прикрыл глаза и стал внутренне готовиться
к очередной встрече со своим духом-проводником, Парпалусом. Правой рукой он
нашарил на столе, среди разбросанных бумаг, кольцо, облегчавшее контакт.
Боль в ногах, вызванная подагрой, немного утихла.
Спустя мгновение он широко раскрыл глаза и воскликнул: