"Валерио Эванджелисти. Предзнаменование ("Маг" #1) " - читать интересную книгу автора

Юноша не отвечал. Когда он поглядел на полыхавшие красным огнем радужки
ее глаз, в его ушах зазвучали сбивчивые хриплые слова, сказанные кем-то или
чем-то, что скрывалось в темноте. Странный возбужденный голос произносил
непонятные фразы, всхлипывая в конце каждой, однако возникало такое чувство,
что он выносит приговор, не подлежащий обжалованию.
- Мишель, да скажешь ты наконец, что происходит?
Мишель очнулся. Галлюцинация исчезла, не оставив никакого следа, кроме
болезненного, лихорадочного ощущения.
- Ничего, ничего особенного, - выдавил он из себя.
Глаза Магдалены снова стали синими, а огненное зарево на небе понемногу
бледнело. Но то, что увидел Мишель, забыть было невозможно.
- Не волнуйся, - пробормотал он, - еще немного, и ночь прояснится.
Магдалена смотрела испуганно, понимая, что он что-то скрывает. А вокруг
весь Монпелье стоял на коленях и молился, следя глазами за последними
угасающими искрами драконьего хвоста.

КАЗЕМАТЫ ПАЛЕРМО

Со стороны бастионов, справа от прибрежной полосы приближалась
процессия, которую многие часы ожидало население Палермо. Впереди, распевая
псалмы, двигались священники и монахи нищенствующих орденов. Однако внимание
толпы привлекали не они. Все взгляды сосредоточились на осужденных, то есть
на тех, кто был заподозрен в ереси или в возвращении к иудаизму, а потом
снова отрекся и вернулся в лоно церкви, зачастую не без помощи пыток.
Они шли колонной, с опущенными головами и походили на медленно
разворачивающуюся желтую ленту. Осужденные были одеты в желтые рубахи, едва
доходившие до колен, так называемые санбенито. На рубахи нашивали косые
кресты или, если ересь доказана, изображения перевернутого пламени. Это
означало, что осужденного пока не сожгли благодаря полному раскаянию и
отречению от заблуждений, но угроза костра продолжает висеть над его
головой, и достаточно одного неверного а... Каждого подследственного,
выходящего из дома, обязали держать в зубах камень, и это создавало вокруг
него пространство враждебности и отчуждения. По воскресеньям он должен был
являться к мессе в санбенито.
Это была седьмая процедура, на которой присутствовал Молинас, поэтому
он уже запомнил имена приговоренных: Донато ди Юрато да Спаккафумо, Анджела
ди Костанцо да Шакка, Джованни Руссо да Минео и так далее. Все евреи, снова
обратившиеся к своей религии после того, как приняли христианство. В
Сицилии, как, кстати, и в Испании, довольно редки были случаи, когда на
костер всходила hachequera, то есть ведьма. Инквизитор Агустин Камарго
отдавал предпочтение процессам над rejudaisados (вернувшимися в иудаизм),
которых в Сицилии называли неофитами, и над лютеранами, стараясь снискать
расположение императора Карла V и верховного совета инквизиции в Авиле, во
главе с могущественным кардиналом Альфонсо Манрике. По этой причине в
Сицилии "зрелища", как здесь называли аутодафе, были все похожи друг на
друга: возбужденные крики толпы, плач, стоны и столбы дыма, которые
развеивал морской бриз.
Молинас скучал. Ему больше нравились процессы над ведьмами, которые
зачастую поднимались на эшафот, выкрикивая непристойности, норовили сорвать
с себя одежду или мочились от возбуждения и ужаса. Эти безумные зрелища