"Ганс Гейнц Эверс. С.З.З." - читать интересную книгу автора

сострадания. Зачем наступать на больного червя?"
Я не протянул ему руки. Мне кажется, Оскар Уайльд был мне благодарен за
это. Мы спустились вниз, не говоря ни слова. Я даже не смотрел на него.
По-видимому, это ему было приятно.
На одном повороте он спросил:
- Туда, наверх?
Потом он медленно начал качать головой взад и вперед, поднял глаза и
произнес с насмешкой:
- С. З. З.?
Нет, так нельзя было: я засмеялся. И О. У. обрадовался, что я не
проявляю сострадания к нему.
Мы обошли гору; сели на камни и стали смотреть на Арко.
Я сказал:
- Несколько лет тому назад я шел по этой дороге с Анни Вентнор, и здесь
мы встретили Оскара Уайльда. Тогда верхняя губа его приподнималась, глаза
его сверкали и смотрели на меня так, что руки у меня подергивались, и я
сломал палку, чтобы только не ударить ею по его лицу. На этом самом месте я
сижу опять сегодня: леди Вентнор умерла, и рядом со мной сидит С. З. З. Это
похоже на сон.
- Да, - сказал О. У.
- Это как сон, который снится кому-то другому про нас.
- Да, что вы сказали? - воскликнул Оскар Уайльд поспешно, как бы
отрываясь от мыслей, с испугом, с видимым волнением.
Я повторил машинально:
- Как сон, который снится кому-то другому про нас.
Мои губы шевелились совершенно машинально, едва ли я сознавал, что я
говорил и что думал.
Оскар Уайльд вскочил; на этот раз в его голосе зазвучали старые ноты
того человека, гордый дух которого так высоко парил над современной ему
чернью.
- Берегитесь узнать этого другого, не всякому хорошо встретиться с ним!
Я не понял его и хотел спросить, что это значит, но он только махнул
мне рукой, повернулся и ушел. Я посмотрел ему вслед.
Потом он вдруг остановился, слегка кашлянул, но не обернулся. И он
пошел дальше, медленно, сгорбившись, прихрамывая, чуть не ползком, - этот
полубог, которого лицемерные негодяи его отечества превратили в С. З. З.!
Три дня спустя я получил записку:
"Оскар Уайльд желал бы поговорить с вами. Он будет ожидать вас в восемь
часов вечера в гроте Bovemarina".
Я пошел на берег, свистнул лодочника, мы отчалили и выехали в море в
этот чудный летний вечер. В гроте я увидал Оскара Уайльда, который стоял,
прижавшись к скале; я вышел из лодки и отослал лодочника.
- Садитесь, - сказал О. У.
Последние лучи заходящего солнца падали в темную морскую пещеру, о
стены которой разбивались зеленые волны, жалобно плача, как маленькие дети.
Я часто бывал в этой пещере. Я хорошо знал, что о камни разбиваются
волны, и все-таки у меня не проходило это впечатление: голые маленькие
несчастные дети плачут по матери. Почему позвал меня О. У. именно сюда?
Он как будто прочел мою мысль и сказал:
- Это напоминает мне мою тюрьму.