"Лариса Евгеньева. Спиридоша " - читать интересную книгу авторасонной одури. И тут неожиданно для себя Славик по-бабьи вздохнул и с
интонациями тети Люси в голосе сказал: - Господи! Когда уж вы на пенсию-то уйдете! Этих слов, как выяснилось впоследствии, не слышал никто, но зато их услышала Спиридоша, а Спиридошу уже услышали все. Хрястнув кулаком по столу, Спиридоша вскочила и крикнула неожиданно сильным и звучным голосом: - Не-ет! Не дождетесь! Меня вынесут отсюда вперед ногами! Класс дернулся, словно под током, и все глаза уставились на Спиридошу, но она внезапно обмякла, словно большая резиновая кукла, из которой выпустили воздух, и, опустившись на стул, прежним шелестящим голосом сказала Славику: - Ленивец... останешься после уроков... - Ленивец на дереве живет, ленивец животное, а я человек, - привычно парировал Славик. - На дереве... - то ли удивилась, то ли подтвердила Спиридоша. Она упорно называла лентяев ленивцами, и это тоже знали поколения ее учеников. - И вообще, - добавил Славик под смешок класса, - у меня подозрение на язву. Я не могу оставаться после уроков. Мне надо питаться регулярно. После шестого урока Спиридоша пришла в класс, уже одетая в пальто, и забрала Славика к себе домой, пригрозив, что иначе четвертной тройки ему не видать, как своих ушей. Проще, конечно, было пойти на попятный и заявить Спиридоше, что подозрение на язву всего лишь хохма, а не тащиться к ней домой, пить там чай с вареньем и, сваливаясь от скуки с кресла, слушать нудные объяснения, но Славику отчего-то сделалось совестно. Была в пергаментным лицом и угасшим взглядом. Идти пришлось недолго. Славик забрал у Спиридоши тяжелый портфель, наверное с тетрадками, и подумал: может, надо взять ее под руку? Все-таки было очень скользко, Спиридоша тяжело шлепала своими ботами и натужно дышала. Но потом Славик снял с плеча тощую, потрепанную сумку и понес в свободной руке, обмотав длинную ручку вокруг запястья. Теперь обе руки у него были заняты. Спиридоша пыхтела чуть сзади, и в тот самый миг, когда Славик все же решил повесить сумку обратно и предложить Спиридоше руку, Спиридоша сказала: - Вот... мой дом... Поверх вышитой крестиком скатерти, очень красивой (такая скатерть, подумал Славик, стоит кучу денег), Спиридоша положила прозрачную клеенку и поставила тарелки. Потом принесла закрытую крышкой кастрюльку. - Суп... утром варила. Кушай, кушай. На вид варево было довольно неаппетитным, но на вкус ничего. - Протертый... Я ведь тоже язвенница... А ты берегись. Кушай... Славик поперхнулся. Спиридоша сидела напротив. Она чуть порозовела, - впрочем, это мог быть отсвет низко висящего малинового абажура. В комнате было так жарко, словно тут топилась печка, полная пылающих поленьев. Во всяком случае, от квелых батарей у Славика в квартире никогда не было такой особенной, приятной теплоты. Славик исподтишка оглядывал комнату. Вся она была в разнообразных салфеточках, вышитых дорожках, ковриках и покрывальцах. Славику понравилось. Было уютно. Конечно, он-то понимал, что нравиться не должно: мещанство. Но все равно нравилось. |
|
|