"Лариса Евгеньева. Кто читал эту сказку... " - читать интересную книгу автора

Математика была... как бы это тебе сказать, чтобы не прозвучало
высокопарно... была моим кумиром! С юных лет, да, да... Я не чувствовала
иного призвания...
- А! - закричал папа уже из кухни. - Призвание! А у нее не
призвание?! Маленький, скажи ей!
- Я уже поела, можно я пойду погуляю? - спросила Иришка и встала
из-за стола. И в ответ на выжидающий взгляд папы неуверенно сказала: - Я
не знаю... Меня назвали... ну... гадким утенком... Значит, я плохо
танцую... Но я так люблю танцевать! Я бы хотела даже в десятом ряду... Я
не уйду далеко, я буду в парке или во дворе... Можно?
- Вот истина, - горько сказала мама. - Я словно та пророчица, которой
никто не верил. Уж не помню, как там ее... Гуляй, но не уходи далеко.
Везде полно хулиганов.
Во дворе несколько малышей лепили снежную бабу, а у подъезда две
девочки громко сплетничали о каком-то задавале Иваницком из пятого "б".
Иришка не дружила с этими девочками, она стала в сторонке, не зная, чем
заняться.
- Балелина! - громким шепотом сказал малыш в полосатой шапочке и
восторженно вытаращился на Иришку.
Остальные малыши, сосредоточенно пыхтевшие у огромного снежного шара,
тоже прекратили свою работу и молча пожирали Иришку глазами.
- Балетница! Балетница! - закричала и запрыгала вокруг снежной бабы
совсем крошечная девчушка с мокрым носиком. - Я тоже буду балетницей! Мне
бабушка сказала! Ага! Ага!
Иришка вышла на улицу. Уже вдогонку она услышала, как одна из девочек
презрительно сказала своей подруге:
- Подумаешь, балерина... Видела я таких балерин. - И потом малышам: -
Эй, вы, козявки! Спросите у нее, она умеет делать шпагат? Спорим, что нет!
А я умею! Хотите, покажу?!
- Снезную бабу она тозе, навелное, не умеет скатать... -
рассудительно сказал малыш в вязаной шапочке, задумчиво ковыряя в носу, и
у всех сразу пропал интерес к Иришке.
И только лишь самая маленькая девочка продолжала прыгать, хлопая в
ладоши, и кричать:
- Все равно я буду балетницей, мне бабушка сказала!
В парке было совсем мало людей. Иришка пошла вглубь по расчищенной
дорожке, посыпанной желтым песком. Потом она свернула на боковую тропинку,
чтобы посмотреть на каток. Она не умела кататься на коньках, но очень
любила смотреть. Каток тоже был пуст, и лишь в углу, у самой кромки,
невысокая коренастая девушка в ярко-зеленом трико старательно выписывала
на льду замысловатые фигуры. Слышен был только шорох коньков. Иришка
стояла, прижавшись к прутьям ограды, и наблюдала за однообразными
движениями девушки.
Внезапно захрипел репродуктор, спрятанный где-то в сплетении ветвей,
захрипел и затрещал, а потом на весь парк раздались дребезжащие звуки
вальса. Утробно басили трубы, и печально гудел барабан, и все это было так
странно и так нереально: этот пустынный парк, замерзшее озеро катка и
девушка в зеленом трико, старательно и неумела танцевавшая вальс.
Репродуктор умолк так же неожиданно.
Иришка постояла еще немного у ограды, а потом вдруг заторопилась.