"Лариса Евгеньева. Кто читал эту сказку... " - читать интересную книгу автора

- Да? - вдруг поняла Гавришова. - Ты хотела?..
Иришка высвободила плечо из ее цепких рук и начала спускаться по
лестнице.
- Стой, подожди! - Ее опять догнала Гавришова, и Иришка послушно
остановилась, глядя куда-то в сторону. - Ведь никто не знает, - зашептала,
оглядываясь, Гавришова. - Я пришла первой, и Нина Васильевна тоже не
знает. Если ты хочешь... Я бы тоже хотела... Но если ты так хочешь... - И
она протянула Иришке накрахмаленную пачку, которая топорщилась у нее в
руках.
Уже после выступления, сидя в тесной, душной раздевалке, Иришка вдруг
расплакалась. Она сидела, сжавшись в комочек у теплой батареи, и лишь
комкала в потных ладонях жесткий тюль пачки. В раздевалку вбегали девочки,
веселые и разгоряченные, но, покосившись на Иришку, затихали, обмениваясь
недоуменными взглядами и пожимая плечами.
- Отчего ты плачешь? - спрашивала какая-нибудь из них. - Ну, скажи...
Иришка молчала. Она не знала, что ответить. Она не понимала, почему
плачет, когда ей так хорошо. Она еще не знала, что плакать можно и от
счастья.


- Ну, маленький, теперь ты отдохнешь от своего балета, - сказал папа
за завтраком.
- Дочь, ты должна провести каникулы с пользой, - немедленно
откликнулась мама и поправила Иришке бант. - Стриженая ты мне нравилась
больше. После завтрака - гулять, а потом будешь подтягивать математику.
Ноги ногами, а голова головой.
- Никакой пользы! - запротестовал папа. - Каникулы нужно отдать
развлечениям. Объявляю программу действий: три билета на елку... Могу и
больше. - Он вопросительно посмотрел на Иришку. - И все, что захочешь:
зоопарк, каток, ТЮЗ, гости и в гости, - в общем, простор фантазии!
- Но ведь, - недовольно сказала мама, - ребенок и так запустил
математику. Когда она увидит, что ей суждено танцевать где-нибудь в
десятом ряду кордебалета, она засядет за математику. Но будет поздно, да,
да! Будет поздно! - Она пророчески подняла палец. - Математика не прощает
упущенного времени!
- Маленький, - папа дернул молчавшую Иришку за бант, - скажи нашей
маме, что ты не будешь танцевать в десятом ряду кордебалета. Ты будешь
солисткой! Мы держим курс только на это. - Он обнял Иришку за плечи.
- Дочь, подумай над моими словами. Еще не поздно. Пока не поздно. Ты
знаешь, чего я хочу для тебя. И, признайся... - Мама пристально посмотрела
на Иришку. - Уверена ты так же твердо, как твой отец, что ты будешь именно
солисткой, а? Желающих много, возможностей мало. Хочешь не хочешь,
приходится становиться куда-нибудь в десятый ряд. Я еще понимаю, танцевать
можно для общего физического развития. Но посвящать этому сомнительному
занятию жизнь, не будучи заранее ни в чем уверенной...
- Да в чем же быть уверенной! - вспылил папа и начал шарить по
карманам в поисках сигарет. - Ты-то была в ее возрасте в чем-то уверена?!
- Не кричи, пожалуйста. Если хочешь покурить, выйди на кухню. Что
касается меня - да, была уверена. Но не считай меня такой уж
рационалисткой. - Мама застенчиво улыбнулась, подыскивая нужное слово. -