"Николай Николаевич Евреинов. Тайна Распутина " - читать интересную книгу автора

дал в свою очередь прямого ответа, а объяснил Алексею, "какие требования
предъявляет завет спасителя и священное писание к каждому, кто искренно
желает угодить богу".
Государь, после этого, встал из-за стола, и разговор на этом оборвался
[Морис Палеолог. "Распутин". Воспоминания. Изд. "Девятое Января". М., 1923,
стр, 53].
Почему же, спрашивается, царь "встал из-за стола" и тем демонстративно
оборвал разговор?
По той простой причине, что Распутин был давно уже в глазах его святым
и, следовательно, рассуждение о его святости, далекое от ее апологии, было
не чем иным, как лишь суетным мудрствованием, неуместным и даже
оскорбительным в отношении высочайше-чтимого "друга" и спасителя царской
семьи.
- Вот, посмотрите, - говорил однажды Николай II одному из своих
адъютантов Д. - Когда у меня забота, сомнение, неприятность, мне достаточно
пять минут поговорить с Григорием, чтобы тотчас почувствовать себя
укрепленным и успокоенным. Он всегда умеет сказать мне то, что мне нужно
услышать. И действие его слов длится целые недели ... [Там же, стр. 61].
В пять минут смочь "укрепить" и "успокоить" своим простецким "мужицким"
разговором самого "самодержца всея России", когда у него "сомнение" и
"неприятности", когда "зарвавшийся неприятель" вторгся в пределы "святой
Руси", кругом угроза "крамолы", а на руках больной, кровоточивый наследник
колеблющегося престола, - для этого поистине надо быть или "святым",
"чудотворцем", или чем-то вроде этого.
Кем был на самом деле этот "последний мужик" из бедною села Тобольской
губернии, сумевший стать "первым" в Царском Селе Петербургской губернии, мы
постараемся выяснить дальше с тою обстоятельностью, какую дает нам изучение
исторических документов; - пока же остановимся пристально на этом
решающе-важном как для карьеры Распутина, так и для последних лет
царствования четы Романовых факте: - Николай II считал Григория Ефимовича
Распутина-Новых за праведника, за "человека божьего", равного святому. быть
может даже за равного ... Христу.
Тщетно, в продолжение почти целого десятилетия, старались многие и
многие из приближенных царя разуверить его в "святости" этого, далеко еще не
старого "старца", сплетавшего с каждым годом все теснее и теснее свою судьбу
с судьбой дома Романовых. Результаты всех этих разуверений и разоблачений не
приводили ни к чему иному, как к немилости и форменной порой опале
непрошенных осведомителей.
Первым, кажется, из пользовавшихся доверием царя разоблачителей
Распутина потерпел неудачу П. А. Столыпин.
С докладной запиской в руках, составленной командиром корпуса жандармов
П. Г. Курловым, на основании данных департамента полиции, о кутежах "святого
старца", кончавшихся обыкновенно крупными скандалами, о любовных похождениях
сего "праведника" и об авантюризме дурного тона этого "человека божьего", -
П. А. Столыпин "поверг к стопам" Николая II свое почтительное
предостережение от близости к обласканному им крестьянину. Прав был Курлов,
когда советовал Столыпину "не делать этого, так как такой доклад, содержащий
только данные о частной жизни Распутина, произвел бы на царя впечатление,
будто хотят очернить в его глазах человека, к которому он благоволит.
Столыпин меня не послушал, - сетует Курлов в своих воспоминаниях, - но когда