"Николай Николаевич Евреинов. Тайна Распутина " - читать интересную книгу автора

вечером вернулся из Царского Села, то призвал меня к себе и сказал, что я
был совершенно прав: выслушав доклад о Распутине, царь не сказал ни одного
"лова, а велел перейти к докладу о текущих делах" ["Конец русского царизма".
Изд. "Петроград". П. - М., 1923, стр. 180].
Не подействовали на царя и газетные разоблачения "подвигов" знаменитого
старца, начавшиеся в 1910 г., когда стали писать о нем,, по выражению б.
иеромонаха Илиодора, "весьма срамные вещи".
Выступление А. И. Гучкова с думской трибуны, когда сей лидер
октябристов, в достаточно прозрачных выражениях, посмел осудить "высшие
сферы" за сношения их с Распутиным, привело лишь к тому, что, по указанию
свыше, были приняты меры к охране личности "святого", а смелый грешник был
поставлен под негласный надзор [С. П. Белецкий. "Григорий Распутин", стр.
11]...
Ректор Духовной академии о. Феофан, раскусивший, наконец, Распутина
должным образом и принесший пред "высочайшими особами" как бы "покаянную" в
рекомендации им некогда сомнительного "праведника", навлек тем на себя
жестокую опалу и, несмотря на все свои заслуги, несмотря на то, что служил
раньше духовником самой императрицы, был вскоре после этого перемещен,
вернее сослан (по постановлению Синода!) в Таврическую губернию.
("Царица выгнала от себя, когда он начал говорить про Гришу
неподобное", - сообщает Илиодор в памятной записке, послужившей конспектом
для книжки "Святой чорт").
Не преуспел в избавлении Романовых от ига этого "святого" и В. Н.
Коковцов, в бытность свою председателем совета министров.
По словам б, французского посла Палеолога - друга Коковцова - последний
1-го марта 1912 г. умолял царя разрешить ему отослать Григория обратно в его
родную деревню. - "Этот человек овладел доверием вашего величества. Это
шарлатан и негодяй наихудшей породы. Общественное мнение против него.
Газеты...". Царь прервал своего министра презрительной улыбкой: "Вы
обращаете внимание на газеты?" "Да, государь, когда они нападают на моего
государя и от этого страдает престиж его власти. А в данном случае наиболее
лойяльные газеты оказываются наиболее суровыми в своей критике". С скучающим
видом царь опять прервал его: "эти критики бессмысленные. Я знаю Распутина".
Коковцов не знал, стоило ли продолжать. Однако он закончил: "государь, ради
династии, ради вашего наследника, умоляю вас, дайте мне принять необходимые
меры, чтобы Распутин вернулся в свою деревню и никогда больше не
возвращался". Царь ответил холодно: "Я ему сам скажу, чтоб он уехал и не
приезжал больше". - "Должен ли я считать это решением вашего величества?" -
"Это мое решение". Затем, посмотрев на часы, которые показывали половину
первого пополудни, царь протянул Коковцову руку: "До свидания, Владимир
Николаевич, я вас больше не задерживаю" [М. Палеолог. "Распутин".
Воспоминания. Изд. "Девятое Января", М., 1923 г., стр. 16].
В 1911 г. сам вернейше-подданный иеромонах Илиодор, бывший смиренным
поклонником "святого простеца", решил, наконец, "с царями сцепиться" и "их
дернуть за то, что они с. такою сволочью, как Григорий Распутин, возятся". -
"Посмотрю, - говорил он епископу Гермогену в Царицыне, - откажутся они от
этого подлеца или нет. А то это что же: мы за них здесь умираем, изводимся,
а они там бог знает что разделывают с распутником..." [Бывш. иер. Илиддор
(Сергей Труфанов) "Святой чорт". Изд. журнала "Голос Минувшего" (изд. 2-е).
М., 1917 г., стр. 132].