"Алекс Экслер. Лесной сыр." - читать интересную книгу автора

трубку, а я сигару.
И начинается такой обычный, неспешный разговор двух плотно поевших
мужчин, выпивших винца: о судьбах Интернета, о новых типах материнских
плат, которые, падлы, немного глючат с UDMA-100, о том, какие web-счетчики
можно ставить, а какие нельзя ни в коем случае, о том, куда именно послал
один известный интернетовский менеджер другого не менее известного
интернетовского менеджера...
Периодически из кабинета выходит Мария, которой нужно то позвонить по
телефону, то взять сигарету, прислушивается к нашим разговорам и бурчит
себе под нос, что мужики нынче совсем обмельчали: хоть бы раз поговорили о
бабах, а то все о компьютерах или о своем чертовом Интернете.
Между тем, дошло дело до "Кьянти". Самое интересное заключалось в том,
что вино, вроде, итальянское, но под его воздействием мне вдруг захотелось
говорить по-французски. Тут Лесной как-то сразу перестал меня понимать,
потому что на его длинную тираду об Интернете я вдруг по-французски начинал
интересоваться, сколько сейчас времени или произносил уж совсем заумное
выражение: "Простите, мадам. Вы не подскажете как пройти в бутик полшестого
класса закрытая лампа ярко горит на столе шампанское".
Hо через некоторое время приступ желания говорить по-французски у меня
прошел, и мы с Лесным стали делиться своими творческими планами...
- Лесной, - убежденно произнес я, - понимаешь, в конце концов мы же
должны хоть как-то воспринимать настрой отношения к перипетиям сюжетного
мезальянса с помощью обычных экстраполирующих перверсий путем
интеграционных процессов, ведь так?
- Дык, - ответил Лесной, - оно конечно. Может, кстати, Бубеля с нашей
студийной кошкой скрестим? Она симпатичная, чесслово.
- Понимаешь, - продолжал признаваться я, - суть комплексного подхода к
литературным сериалам вовсе не заключается в постоянном клонировании
метафизических структур персонажей, vous comprenez sur quoi va la parole?
("Вы понимаете, о чём речь?" - франц. - S.K.)
- А, черт, - ругнулся Лесной, - я же и забыл, что Бублик теперь по
кошкам не специалист. Он у тебя теперь только в оперных ариях большая дока.
Кстати, почему бы ему нам не спеть чего-нибудь? А то сидим, как два пня
замшелых. Душа просит песен.
- Ага, щас, - внезапно отвлекся я от своих объяснений. - То тебе было
жалко котику кусочек сыра дать, а теперь он должен отвлекаться от своих
сонных грез, чтобы спеть Лесному "Покидая Сорренто"?
- Между прочим, Экслер, - сказал Лесной, смакуя вино, - у нас еще
остался сыр.
- Давай свой сыр, - махнул рукой я. - Все равно помирать. Кроме того,
при эдаком количестве вина сейчас можно даже крысу съесть - ничего не
случится.
- Ты хочешь сказать, - встревожился Лесной, - что тебе не понравились
мои сыры? То есть ты врал мне все это время?
- Hу, не врал... - замялся я, но потом решился: - Hо немного
преувеличивал. Понимаешь, Лесной, я вообще не люблю сыры.
Тут произошло неожиданное. Лесной жутко обиделся и рванулся было из-за
стола, чтобы, вероятно, покинуть этот лицемерный дом навсегда, но рывок
сопроводился у него резким упиранием ногами в пол, где как раз спал кот
Бублик, никак не желавший спеть Лесному "Покидая Сорренто". Hо тут Бублик