"Авраам Иехошуа. Нескончаемое безмолвие поэта (Рассказ)" - читать интересную книгу авторашкафу, собирать газеты и книги, разбросанные по полу. Утром я оставляю
свою постель неприбранной, а когда прихожу вечером домой, она застеле- на с невероятной тщательностью. Иногда мне кажется, что все готово к путешествию. Что ничего не ос- тается, как раскрыть чемодан, уложить в него странным образом сложен- ную одежду и отправиться в путь. Как-то мне понадобилось уехать на се- вер страны; я сказал ему об этом, и не прошло и получаса, как у двери стоял чемодан, а в нем мои вещи, аккуратно сложенные. Недавно я купил себе трость. Пока я не нуждаюсь в ней, но все же таскаю ее с собой повсюду. Когда я останавливаюсь с кем-нибудь побесе- довать, то втыкаю трость в первую попавшуюся трещину и опираюсь на ручку всей тяжестью тела. Время от времени он затачивает острие трос- ти, чтобы она легче втыкалась в трещины. Вот до какой утонченности до- ходит его заботливость. В это же самое время он выучился и готовить. Старушка, приходившая мыть у нас полы, научила его этому. Сперва он готовил и съедал всю свою стряпню до того, как я приходил домой с работы. Но потом он начал готовить и на мою долю. Меню не весьма разнообразное, скажем, довольно убогое, но готовилось все с удивительной тщательностью. На чердаке он отыскал фарфоровый сервиз, полученный мной в подарок на свадьбу, вся- кие позолоченные по краям тарелки, разрисованные цветами, ангелами и бабочками. Он пустил их в ход. Выставлял передо мной горкой по пять тарелок разных размеров, раскладывал ножи и вилки к каждой из них и прислуживал мне стоя, с невыносимой навязчивостью. Где он всему этому выучился? Я насторожился. - Какого царя? Имени он не помнил. - Ну, а какие-нибудь другие герои? - Не помню. Я попросил, чтобы он, по крайней мере, пересказал эту историю. Он начал рассказывать, но тут же остановился. У него все перепуталось. Его взгляд помрачнел, юношеские прыщи резче обозначились на щеках. Про себя я подумал: он страшен для постороннего взгляда, и его вид мо- жет привести в ужас. Он помогает мне мыться перед сном. Я зову его, чтоб он потер мне спину, он заходит в ванную на цыпочках, опасливо поглядывает на мое голое тело в воде, берет губку и осторожно водит ею по моей спине. Я пытаюсь отблагодарить его и чем-то, в свою очередь, услужить ему. Мне это не удается. Я прихожу домой и заявляю: "На сей раз, я готовлю обед!" Но обед уже готов. Я изъявляю желание помочь ему умыться. Но он уже умылся. Поэтому я беру его вечерами в гости к моим друзьям, на встречи дея- телей искусства, ведь я все еще член всех мыслимых и немыслимых сою- зов. Я сумел всех приучить к нему - к тому, чтобы они его не замечали, ведь я же не замечаю их тени. Он усаживается всегда в последнем ряду, открывает дверь опоздавшим, помогает им снять пальто, вешает на вешалку. Посетители принимают его за кого-то из обслуживающего персонала. И действительно, он все время |
|
|