"Неделько Фабрио. Смерть Вронского " - читать интересную книгу автора

идут в направлении Шида,
а потом дальше,
в Хорватию,
на Хорватию,
на запад.
- Весь Белград вышел провожать! - бросает снова Петрицкий, и снова
восхищенно.
Стоит рядом с ним нынешним утром Вронский. Смотрит.
Будь Анна жива, то сейчас всем своим влюбленным существом она
наслаждалась бы и его видом, и его значением. Так же, как это было утром
того дня, когда он участвовал в красносельских скачках, где с ним впервые в
жизни произошло настоящее несчастье, "непоправимое несчастье", как он сам
назвал его в мыслях, и виной которому был он сам: кобыла под ним сломала
хребет, а он свалился в грязь, на неподвижную землю, под прицелом бинокля,
направленного на него дрожащей рукой Анны, стоявшей в содрогнувшейся от
ужаса толпе на трибуне. Он был тогда, так же как и нынешним утром, в белом
офицерском мундире, с золотыми нашивками на рукавах, с золотыми эполетами и
аксельбантами, похожий на молодого бога, закованного в доспехи, излучавший
энергию и силу, уверенно шагавший в своих высоких сапогах из мягкой кожи,
которые, так же как и нынешним утром, блестели от бликов раннего солнца. В
тот день, уезжая со скачек, смертельно испуганная Анна, как она позже
призналась ему, терзала себя вопросом: сможет ли она, замужняя женщина,
вообще в тот день увидеть его, и как, и где, а в это время Вронский, все еще
сидя в грязи, закрывал ладонями уши, чтобы не слышать выстрела в голову
своей любимой и всегда такой послушной под седлом кобылы. Он вспоминал
нынешним утром, как Анна рассказывала ему о том, что говорила мужу, сидя с
ним в карете, дрожа от собственной смелости и от страха после всего, что
произошло, как она, бледнея и закрывая лицо веером, говорила Алексею
Каренину о своем отчаянии: "И я не могу не быть в отчаянии... я слушаю вас,
а думаю о нем. Потому что я его люблю, я его любовница, я не переношу вас, я
боюсь вас, я ненавижу вас... Делайте со мной все, что вам угодно..."
Вронский же, встав наконец из грязи, первым делом, это он ясно помнит и
сейчас, привел себя в порядок, пригладил волосы, счистил с мундира грязь и
траву, искоса поглядывая на главную трибуну, где находился император.
Стоит нынешним утром Вронский, смотрит. Поднимает вверх руку, только
что сжимавшую круглый поручень железной ограды, возле которой они
остановились, и тоже машет колонне, текущей внизу, под ним и под Петрицким,
а внутренний голос повторяет в его душе: "Это и твоя армия!"
И кто бы среди этого ликования, среди этих сотен танков, облепленных
солдатами и детворой, заметил еще и ее, Морию.


3

Шагая через огромную площадку, которую следовало пересечь, чтобы от
места, где их высадил военный автомобиль, добраться до Палаты Федерации,
Вронский воспользовался возможностью наедине перекинуться с Петрицким парой
слов - в отличие от мирных времен, в переломные моменты эпохи друзья чаще
всего превращаются в единомышленников или же расходятся в разные стороны.
Под лавиной настораживающих новостей и действий, разобраться в которых было