"Неделько Фабрио. Смерть Вронского " - читать интересную книгу автора

бережно лелеют его и даже навязывают окружающим, испытывая, таким образом, в
горе всю полноту горя, а в радости всю полноту радости. Вронский никогда
раньше не считал, что центр мира расположен там, где сейчас находится он,
вернее, не считал, что он сам и есть этот центр мира, хотя такой взгляд
позволяет избежать душевных страданий и защищает от ударов, превращая
человека в Солнце, вокруг которого все вертится и которому все подчиняется.
Напротив, Вронский сам вертелся вокруг других, чуждых ему светил, пользуясь
их светом для того, чтобы открыть свои собственные, скрытые до сих пор
возможности и неосвещенные ранее достоинства. Такому умонастроению
способствовали и его военная и светская карьера. Но, когда он в конце концов
нашел в Анне то существо, ради которого стоило покинуть ограниченное
пространство, освещенное чужими, щедрыми лучами, и стать источником света
самому, для собственного счастья, жестокий ли каприз судьбы, заслуженное ли
наказание за то, что он слишком поздно решился на такой шаг, собственная ли
самовлюбленность, превратившая Анну в драгоценность, только что найденную,
но уже обязанную его услаждать, в волшебное небесное тело, которое, тем не
менее, должно вертеться вокруг него самого как вокруг Солнца, а может быть,
и что-то другое навлекло на него страшное горе, которое пришло внезапно и
громко постучало в двери его жизни.
И сейчас, скорчившись от стужи, с застывшими руками и ногами, он не
замечал холода, он лишь чувствовал себя одиноким и покинутым. Для него не
существовало ни бархатной обивки вагона, ни откидного столика с самоваром,
отливающим голубизной в свете луны, ни немой пустыни за окном с бесшумными
ночными птицами и бродячими собаками, остался только он, он один, и в
поезде, и на равнине, по которой этот поезд шел, и в этой ночи, и в этом
мире, и во всей вселенной. Он еще раз подумал, что его столь долгожданная
первая самостоятельная партия оказалась им проиграна, потому что он
пожертвовал королевой, и в скором времени ему придется отдать еще и пешек, и
коней. А сам он - ни на что не годный король, которого раскаяние после
самоубийства Анны заставляет бежать неведомо куда.
Он резко встал, опустил оконное стекло и закричал в темноту: "Аннааа!"
Но нет, если бы он и закричал, то его голос, как и все остальные звуки,
поглотило бы бесконечное пространство, поэтому он не закричал, не встал, не
опустил оконного стекла.
Внешне Алексея Кирилловича Вронского отличало от всех остальных его
спутников только одно банальное обстоятельство: в поезде, блестящем, тихом,
освещенном луной, он был единственным, кто не спал.


2

Там, за гранью, дальше далекого, где начинается (и никогда и нигде не
кончается) мир иной, не тот, по которому мы блуждаем, опираясь на обманчивые
чувства и небогатый опыт, а мир неведомый, куда мы смогли бы попасть, если
бы посмели отправиться туда, за грань, в не здесь,
где пчелы давно уже покинули луга, где над стеклянными ледяными водами
необозримых болот, над зарослями камыша и тростника, над чащей, над лесом,
над лилиями водяными, над сказками, под низкими медленными облаками,
стелятся туманы, промозглые, северные, славянские, тяжелые.
Там живет Световид, самый сильный, а с ним вместе Триглав с тремя