"Александр Александрович Фадеев. Землетрясение" - читать интересную книгу автора

А правда, чаща тут была такая, что солнце редко где пробивало ее.
Тысячи лет стояла она так, нерушимая. Не шевелясь, как изваянные, высились
кругом папоротники в рост человека. Воздух был душный, влажный. Почва вся
состояла из павших от старости гнилых, обомшевших деревьев. Иной раз Майгула
и Шутка по пояс проваливались в труху.
Они шли и все говорили о том, о сем. Вначале они говорили оттого, что
вырвались из скучного сидения в Ольховке и им было весело. А потом стали
говорить оттого, что страшно было молчать: такая немыслимая стояла кругом
тишина.
Ночью они долго сидели у костра, глядя в огонь.
Утром Майгула пошел набрать в котелок воды для чая. Спустился к ключу,
только хотел нагнуться - и задрожал. Через ключ перекинулось, в плесени,
дерево, а на дереве, свернувшись кольцами, выложив на них круглую плоскую
головку, лежал громадный полоз и смотрел на Майгулу. Кольца у полоза были
все в изумрудах. В глазах его, застывших на Майгуле, стояли две золотые
точки. Все молчало вокруг, только ключ чуть слышно звенел.
Майгула трясущейся рукой зачерпнул воды и пошел к стану, удерживаясь,
чтобы не побежать. Подумал было взять винтовку, вернуться и убить полоза, но
не смог заставить себя: уж очень страшно было возвращаться к ключу.
Вечером парни неожиданно для себя поссорились. Шутка начал разводить
костер, а Майгула сказал, что не надо разводить костра. Он сам не знал,
почему ему не хочется, чтобы горел костер. А боялся он костра потому, что
ему казалось: как только огонь разгорится, станут они оба на виду, и вся
сила тьмы и тишины обрушится на них и задавит их. Но Шутка знал, что в тайге
всегда вернее с костром.
И они стали спорить, не замечая сами, что спорят не в голос, а шепотом.
Майгула шипел:
- И так тепло. Завернемся в шинельки да и уснем.
А Шутка шипел в ответ:
- С огнем надежнее. И чего ты боишься?
Майгула злился, что его обвиняют в трусости, и шипел:
- Это ты, видать, боишься без огня. А и так тепло.
- Вот не знал, что ты эдакий! - сердился Шутка. - А с огнем надежнее.
Костер они все-таки развели, но кашу поели, не глядя друг на друга, и
легли не вместе, как в прошлую ночь, по разные стороны костра. Утром встали
с опухшими глазами, злые.
Весь день они боялись разговаривать, чтобы не поссориться, и не глядели
друг на друга. В этот день они перевалили две больших сопки. А вечером уже и
Шутка не стал разжигать костер.
Майгуле хотелось сказать:
- Ага! Стало быть, и ты такой, как я. Небось теперь видишь, что
страшно?
Но ему не хотелось признаться в том, что ему самому страшно, да и
боялся он, что Шутка из упрямства разожжет костер, и тогда обоим станет еще
страшнее.
Они легли по разные стороны лесины, завернувшись в шинели, и всю ночь
ворочались без сна, поводя ушами, как звери.
Утром обнаружилось, что Майгула на вчерашней дневной стоянке забыл
топорик, и они снова поссорились.
- Не знал я, что ты такой раззява! - злобно говорил Шутка.