"Т.Фадеев. Руки матери (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

глинистой, перевернутые пласты окаменели настолько, что зубья бороны не
разбивали их, а лишь слегка царапали. Но выбирать не приходилось, и Митя
продолжал боронить, где начал.
Между тем солнце поднялось над лесом довольно высоко, стало заметно
припекать. Земля, нагреваясь, закурилась еле видимыми струйками пара. Лес,
дремавший в угрюмо-сумрачном забытьи, ожил, задумчиво зашуршали ветвями
елки, игриво зашелестела листва осин, уже тронутая первыми осенними
заморозками. Послышались тоненькие голоса мелких пичуг и заливистое
стрекотанье вездесущих сорок.
Неторопливо вышагивая за лошадью, Митя думал о том, что завтра
начинается новый учебный год.
Мысль о школе и радовала и пугала Митю.
Радовался он не столько тому, что вновь после долгого летнего
перерыва сядет за парту, хотя он всегда учился с интересом и
удовольствием, - больше всего его радовала мысль, что с завтрашнего дня он
будет свободен от работы в поле.
Нелегкая это была работа. Ежедневная, однообразная, непосильная для
мальчишки. Завтра уже не надо будет от зари до зари заплетающимися от
усталости ногами плестись по пашне за такой же уставшей, с трудом
ковыляющей и оттого безразлично-непослушной лошадью.
Пугало же Митю то, что, с тех пор как началась война, наступление
осени неизбежно было связано с голодом и холодом, от которых, казалось, не
было спасения.
Впрочем, на октябрь нельзя было пожаловаться. Хотя в октябре
случались затяжные дожди, все-таки обычно выдавался денек-другой, когда
показывалось нежаркое солнце. Но и тогда порывистый ветер, безжалостно
трепавший порыжелую листву и разносивший по воздуху серебристую паутину,
напоминал о том, что холода не за горами.
В такие ясные дни Митя, придя из школы и наспех перекусив, выходил с
лопатой на огород копать картошку.
Вместе с ним выходила Катька. Все время, пока Митя был в школе, она
скучала в избе одна-одинешенька. Копать землю было ей не под силу, но она
довольно ловко выбирала из-под Митиной лопаты свежие розоватые клубни и
складывала их в ведро.
Проходил октябрь, и наступала унылая, беспросветная пора поздней
осени. Солнце больше не взглядывало на опустевшую землю. Бесшумно опадала
последняя припозднившаяся листва. Стаи журавлей тянулись к югу, тоскливо
перекликаясь под свинцово-серыми облаками. Мелкий, надоедливый дождь лил и
лил, не переставая.
Наконец прекращался и он. Наступали заморозки. По утрам крыши домов
были покрыты белесоватым инеем, подмерзала земля.
В первую военную зиму Митя еще не научился плести лапти, а никакой
другой обувки у него не было. Поэтому по утрам, собравшись в школу, он
выжидал, когда гомон школьников смолкнет на улице, и лишь после этого
выбегал из дому.
Леденящий холод сжимал, словно клещами, его босые ступни,
пронизывающий ветер забирался под холщовую рубаху. Что есть духу Митя
бежал вдоль деревни, не останавливаясь до тех пор, пока не оказывался на
высоком школьном крыльце.
Раздавался звонок, ребята рассаживались по местам, в класс входила