"Т.Фадеев. Руки матери (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

Мария Сергеевна, начинался урок. А Митя почти ничего не видел и не слышал.
Закоченевшие ноги начинали отходить в тепле, и это было так больно, так
кололо и щипало покрасневшие пальцы, как будто бы тысячи острых иголок
вонзались в них. Кусая губы, чтобы подавить стон, Митя изо всех сил
старался не заплакать, но это ему не всегда удавалось, и тогда крупные
слезы, словно раскаленные горошины, обжигали ему щеки, падали на раскрытую
книгу.
В ту осень Митя с нетерпением ждал первого снега. Он знал: выпадет
снег - кончатся все полевые работы, и тогда Митин сосед дедушка Евсей
будет сидеть дома.
И вот выпал снег. В тот же день Митя как бы по-соседски пришел к
дедушке Евсею и молча уселся на лавку у самого порога.
Дед Евсей стамеской выдалбливал в санном полозе пазы для копыльев.
Митя не решался подать голос до тех пор, покуда сам хозяин не
спросил:
- Ну, чего молчишь? Аль забыл, зачем пожаловал?
И тогда Митя, смущаясь, запинаясь на каждом слове, ответил чуть
слышно:
- Я... Мне... Мне бы лапти сплести... Основу то есть... Начать бы...
Я-то не умею...
Дед Евсей сказал с хитрым прищуром:
- Ну и жених! Кто же за тебя замуж пойдет, коли ты лаптя себе сплести
не умеешь?
Окончательно сконфуженный словами старика, Митя молча потупился, но в
душе он ликовал: раз дедушка шутит, значит, не откажется помочь.
И в самом деле дедушка Евсей отложил в сторону стамеску, спросил:
- Ну, где там у тебя лыко?
Митя опрометью кинулся в сени и тут же вернулся с пучком заранее
приготовленного лыка.
Спустя немного времени он вышел из избы деда Евсея со связанной
основой лаптей и, не помня себя от радости, помчался домой.
Дома он, не откладывая, сел плести лапти. По готовой основе плести
было нетрудно, и к вечеру пара лаптей была готова. Мать пришила к ним
суконные опушни.
Наутро Митя обул лапти, надел свой видавший виды старенький зипун из
серого домотканого сукна, нахлобучил на голову изрядно вытертую заячью
шапку и, теперь уже не боясь мороза, степенно пошагал в школу.
Но с наступлением зимы приближалось новое испытание - голодное время.
Задолго до Нового года переставала доиться корова. Семья садилась на
хлеб с картошкой. Ближе к весне подходили к концу скудные запасы муки.
Чтобы как-то отодвинуть наступающий голод, мать загодя начинала
подмешивать в квашню сначала тертую сырую картошку, а когда и картошки
оставалось совсем немного, в дело шел зеленый капустный лист. Хлеб с
капустным листом мало напоминал настоящий хлеб, он был темный, тяжелый,
склизкий, и дух от него шел такой тяжелый, что его не выносила даже кошка.
Катька такой хлеб никак не признавала за хлеб и, размазывая по лицу
слезы, упрямо тянула:
- Ма-ма-а! Хочу хлеба-а-а! Хле-е-ба-а!
Мать в ответ заливалась слезами горше самой Катьки.
А Митя ел. Он был уже большой и понимал, что никакими слезами не