"Ханс Фаллада. Маленький человек, что же дальше? (роман, 1932) " - читать интересную книгу авторавдыхает запах клевера, что может быть лучше аромата цветущего клевера,
нагретого за день солнцем? А за клеверным полем-другие поля, желтые и зеленые, а там, где росла рожь, уже вспаханное жнивье. А дальше темно-зеленые полосы - луга - и среди ив, ольхи и тополей - Штрела, здесь совсем узенькая, просто ручеек. "Она течет в Плац, в мой родной Плац, где я работала и мучилась и была так одинока в комнатке с окнами во двор. Перед глазами только стены и камни... А здесь - простор". И вдруг она видит в соседнем окошке своего Ганнеса, он выпроводил шофера, принесшего портплед; он глядит на нее сияющими глазами, в блаженном самозабвении. - Ты только посмотри! Вот где раздолье!..- вырываете у нее. Она протягивает ему из окна правую руку, он берет ее в свою левую. - Лето! - восклицает она и свободной левой рукой описывает полукруг. - Видишь там игрушечный поезд? Это дорога на Максфельде,- говорит он. Внизу появляется шофер. Он, верно, заходил в лавку, потому что приветствует их бутылкой пива. Он тщательно обтирает ладонью горлышко бутылки, запрокидывает голову, кричит: "За ваше здоровье!" - и пьет. - И за ваше! - кричит в ответ Пиннеберг, ее руку он тем временем отпустил. - Так, а теперь обследуем нашу комнату ужасов,- говорит Овечка. Конечно, не так уж это приятно: только что перед глазами был простор полей, а повернулся и видишь комнату, где... Нет, Овечку избалованной никак не назовешь. Овечка самое большее раза два видела в витрине на Майнцерштрассе у себя в Плаце простую, модную мебель. А здесь... я чего доброго еще что свалю или где-нибудь застряну, так что потом ни туда, ни сюда. - Ну, ты уж преувеличиваешь,- говорит он несколько обиженным тоном.- По-моему, здесь есть очень уютные уголки. - Да, уголки есть,- соглашается она.- Но скажи, ради бога, что это? Нет, лучше не говори ничего. Подойдем ближе, мне эту штуку надо вблизи рассмотреть. Они пускаются в путь. И хотя идти можно только гуськом, Овечка крепко держится за руку Ганнеса. Итак: комната представляет собой ущелье, может быть, и не такое уж узкое, но бесконечно длинное, прямо какой-то манеж. И три четверти этого манежа до отказа заставлены всякой всячиной, тут и мягкая мебель, и столики орехового дерева, шкафчики, подзеркальники, жардиньерки, этажерки, огромная клетка для попугая (без попугая), а в последней, четвертой, четверти стоят всего-навсего две кровати да умывальник. Но Овечку привлекает некое сооружение, отделяющее третью четверть от четвертой. Оно разгораживает столовую и спальню, но это не оштукатуренная и деревянная перегородка, не занавеска, не ширма... это... Вот что это: из деревянных планок сколочено что-то вроде шпалер, идущих от пола до самого потолка, с аркой для прохода посредине, что-то вроде решетки для винограда. И не думайте, что это простые некрашеные деревянные планки, нет, это полированные коричневые планки орехового дерева, и каждая с пятью канелюрами. А чтобы шпалеры не казались голыми, в них вплетены цветы; цветы бумажные и матерчатые, розы, нарциссы и букетики фиалок. А кроме того, длинные гирлянды из зеленой бумаги, какими |
|
|