"Ханс Фаллада. Маленький человек, что же дальше? (роман, 1932) " - читать интересную книгу автора Видите ли, мои молодые друзья,- говорит она,- перед войной у нас было
ни много ни мало пятьдесят тысяч марок. И вдруг деньги кончились. Как могли деньги кончиться? Не могла же я, старая женщина, столько истратить? - Инфляция,- осторожно замечает Пиннеберг. - Не могли все деньги кончиться,- твердит свое старуха, не слушая его.- Вот я и считаю. Написано: фунт масла три тысячи марок... Разве может фунт масла стоить три тысячи марок? - Во время инфляции...- вступает в разговор Овечка. - Вам я скажу. Теперь я знаю: мои деньги украли. Кто-то из квартирантов. Вот я и раздумываю: кто? Но фамилий мне не запомнить, с начала войны здесь столько народу перебывало. Вот я и ломаю себе голову. Одно ясно - жулик был очень умный; чтобы я ничего не заметила, он подделал мою расходную книгу: взял и приписал к тройке три нуля, а я не заметила. Овечка в полном отчаянии смотрит на Пиннеберга. Пиннеберг не поднимает головы. - Пятьдесят тысяч... Ну как могли кончиться пятьдесят тысяч? Я считала и пересчитывала все, что купила с тех пор, как умер муж, чулки купила, несколько рубашек; за мной хорошее приданое дали, много покупать не пришлось, все у меня записано. И на пять тысяч не купила, уверяю вас... - Но ведь деньги были обесценены,- снова пытается объяснить Овечка. - Ограбили меня,- жалуется старуха, и прозрачные слезы обильно текут из ее глаз.- Я вам и книги покажу, я заметила, цифры совсем другие, столько нолей. Она встает и идет к секретеру из красного дерева. И вдруг - о ужас! - часы, которые Пиннеберг оставил в спальне старухи, торопливо и звонко пробили девять. Старуха остановилась на полдороге. Подняла голову, всматривается в темноту, прислушивается, полуоткрыв рот, губы ее дрожат. - Что это? - испуганно спрашивает она. Овечка хватает Ганнеса за руку. - Это свадебный подарок моего мужа. Они же всегда стояли там, а не здесь... Часы перестали бить. - Мы хотели вас попросить, фрау Шаренхефер,- начинает Овечка. Но старуха не слушает, возможно, она вообще не слушает, когда говорит собеседник. Она открывает притворенную дверь: на столе стоят часы, ясно видные даже при таком слабом свете. - Они принесли мне часы,- шепчет старуха.- Свадебный подарок моего мужа. Им у меня не нравится, они не останутся. Никто здесь не остается... И не успела она окончить, как часы опять начинают звонить, как будто еще торопливее, еще звонче, раз, другой, десять, пятнадцать, двадцать, тридцать. - Это от переноски. Их нельзя переносить,- шепчет Пиннеберг. - О господи, уйдем поскорее,- просит Овечка. Они поднимаются. Но в дверях стоит старуха, не пропускает их, смотрит на часы. - Бьют,- шепчет она.- Бьют и бьют. А потом перестанут бить навсегда. Я последний раз слышу их бой. Все уходит. Деньги ушли. Когда часы били, я всегда думала: мой покойный муж слышал их бой... Часы встают. |
|
|