"Ханс Фаллада. Маленький человек, что же дальше? (роман, 1932) " - читать интересную книгу автора

- Я тоже не знаю! - Дверь захлопывается.
Она бросается к окну. Он уже на улице. Сперва он машет рукой, потом
платком, а она до тех пор не отходит от окна, пока он не миновал фонарь и не
исчез за углом желтоватого дома. Теперь Овечка впервые за свою
двадцатидвухлетнюю жизнь сама располагает своим утром, своей квартирой, сама
должна придумать меню. Она приступает к работе.
А Пиннеберг встречает на углу главной улицы Кранца, секретаря
муниципалитета, и вежливо с ним здоровается. И вдруг вспоминает он приподнял
шляпу правой рукой, а на правой руке кольцо. Надо надеяться, что Кранц не
заметил. Пиннеберг снимает кольцо и заботливо прячет его в "потайной"
карманчик бумажника. Это, конечно, неприятно, но раз надо, так надо...
Тем временем у его работодателя Эмиля Клейнгольца тоже проснулись.
Пробуждение в их семье обычно приносит мало радости: уже с утра все в плохом
настроении и, едва протерев глаза, начинают высказывать друг другу горькие
истины. А по понедельникам утро особенно тягостно: в воскресенье вечером
папаша склонен повеселиться, за что и расплачивается при пробуждении. Ибо
фрау Эмилия Клейнгольц не из кротких, она укротила своего Эмиля настолько,
насколько супруга вообще можно укротить. И последнее время ей не однажды
удавалось все хорошо устроить. В воскресенье вечером Эмилия попросту
запирала входную дверь, к ужину ставила перед мужем кувшин пива, а затем с
помощью коньяка держала его в узде. Тогда и вправду получалось что-то вроде
семейного уюта, мальчишка потихоньку хныкал где-нибудь в уголке (у мальчишки
глаза на мокром месте), женщины сидели за рукоделием (готовили Мари
приданое), а отец читал газету и время от времени просил: "Нацеди-ка еще
одну, мать". На что фрау Клейнгольц неизменно отвечала: "Подумай о мальчике,
отец!" Но потом все же нацеживала еще одну, а иногда и нет, в зависимости от
настроения супруга.
Так прошел и этот воскресный вечер, и к десяти часам все улеглись.
В одиннадцать фрау Клейнгольц просыпается, в комнате темно, она
прислушивается. Слышит, как в соседней комнате стонет дочка Мари (она часто
стонет во сне), как в ногах отцовской кровати сопит сын, только отцовского
храпа не хватает в семейном хоре.
Фрау Клейнгольц сует руку под подушку: ключ от входной двери на месте.
Фрау Клейнгольц зажигает свет: мужа нет на месте. Фрау Клейнгольц встает,
фрау Клейнгольц обходит квартиру, фрау Клейнгольц спускается в подвал, фрау
Клейнгольц выходит во двор (уборная во дворе): нигде нет. В конце концов она
замечает, что в кабинете одно из окон только притворено, а она отлично
помнит, что закрыла его. Такие вещи она всегда отлично помнит.
И вот фрау Клейнгольц буквально кипит, шипит от злобы: четверть бутылки
коньяку, кувшин пива, и все напрасно! Она кое-как одевается, набрасывает на
плечи стеганый лиловый халат и отправляется на поиски мужа. Уж конечно, он в
трактире у Брюна, пошел выпить.
Торговая контора Клейнгольцев на Базарной площади - старая солидная
фирма. Ею владеет уже третье поколение. Это зарекомендовавшая себя,
пользующаяся доверием фирма, у которой триста старых клиентов - крестьян и
помещиков. Если Эмиль Клейнгольц сказал: "Франц, удобрение хорошее", Франц
уже не интересуется составом, он покупает и может быть спокоен: удобрение
действительно хорошее.
Однако в такой торговле есть одно "но". Сделку надо вспрыснуть, по
самой природе своей эта торговля требует поливки. Требует выпивки. Каждый