"Джозеф Шеридан Ле Фаню. Ребенок, похищенный фэйри" - читать интересную книгу автора

Это случилось осенней порой, на закате, когда удлиняющаяся тень
населенной призраками Лиснаворы почти коснулась порога одинокой крошечной
хижины, скрыв мягкие очертания Сливилимских холмов. Среди редеющих листьев
на ветвях печальных рябин, что отделяли домик от дороги, пели птицы. Трое
младших детей вдовы играли на дороге, и их голоса тонули в птичьем гомоне.
Старшая дочь, Нелл, в это время "хлопотала по хозяйству", как говорят
крестьяне, - варила картошку на ужин.
Мать отправилась на болото принести на спине корзину торфа. Соседи
побогаче в тех краях издавна, когда резали торф и складывали его стопами,
неизменно оставляли как милостыню маленькую стопку для бедняков. Им
позволялось отрезать от нее по кусочку, пока все не изведут (обычай
достойный, не следовало бы о нем забывать), и потому в горшке у бедняков
варилась картошка, а в очаге горел огонь, который без доброхотных
пожертвований нечем было бы растопить холодной зимой.
Молл Риан с трудом взобралась по крутому "борину", или узкой тропинке,
по обеим сторонам поросшей боярышником и ежевикой, и, сгибаясь под тяжестью
своей ноши, вошла в хижину, где к ней бросилась ее темноволосая дочь Нелл и
помогла снять со спины корзину.
Вздохнув с облегчением, Молл Риан огляделась и, отирая лоб,
воскликнула, как обыкновенно восклицают уроженцы Манстера:
- Эйя, виша!
Однако навстречу матери и сестре спешили только двое ребятишек, а
девочка плакала. Мать и сестра бросились к ним, теперь уже обезумев от
страха.
- А где Билли? Где он? - закричала мать, едва не теряя рассудок, как
только дети подошли поближе.
- А Билли нет, его забрали, но пообещали вернуть, - отвечал маленький
темноволосый Кон.
- Он уехал со знатными дамами, - зарыдала девочка.
- С какими дамами, куда уехал? О Лиэм, аштора![4] Душенька моя, неужели
я тебя больше не увижу? Где он? Кто его увез? О каких дамах ты говоришь?
Куда его увезли? - в смятении закричала она.
- Я не заметила, куда они поехали, матушка, кажется, в сторону
Лиснаворы.
Едва не взвыв от горя, обезумевшая женщина одна кинулась к
заколдованному холму, ломая руки и повторяя имя похищенного ребенка.
Испуганная и ошеломленная, Нелл, не решаясь пойти за матерью, смотрела
ей вслед и тут, не в силах сдерживаться, расплакалась; другие дети, глядя на
нее, наперебой пронзительно заголосили.
Сгущались сумерки. Давно прошла пора, когда они обыкновенно запирали
дверь на засов, уберегаясь от вторжения злых сил. Нелл привела младших детей
в дом и усадила у огня, а сама стала на пороге, в страхе ожидая возвращения
матери.
Им пришлось долго ждать, пока они не увидели ее вдали. Она вошла, села
у очага и разрыдалась так, что казалось, у нее вот-вот разорвется сердце.
- Закрыть дверь, матушка? - спросила Нелл.
- Да, закрой... Как же не закрывать, если я уже потеряла сегодня одно
дитя? Больше я им никого не отдам... Но сначала окропи себя святой водой,
акушла[5], и принеси мне бутылочку, я тоже окроплю себя и детей. Ах, почему
же ты, Нелл, этого не сделала, отпуская детей играть на улице на ночь глядя?