"Антон Фарб, "День Святого Никогда", роман." - читать интересную книгу автора

- При дамах? - прервал его Себастьян, оглядываясь по сторонам.
Агнешка, несколько оробевшая при появлении юных сорвиголов, была скрыта от
его взора высокой спинкой плетеного кресла. - О горе мне! - вскричал
Себастьян, обойдя кресло и припадая на одно колено. - Как я посмел
оскорбить слух столь изысканной сеньориты, удостоившей своим посещением
скромное обиталище...
- Не юродствуй, Себастьян! - велел Бальтазар, подмигнув Агнешке. -
И не пытайся сбить меня с мысли...
- Милая Агнешка, - вдохновенно сказал Патрик, появляясь с другой
стороны кресла. - Если этот паяц своим кривлянием позволил себе задеть вашу
честь, то я считаю своим долгом с клинком в руках наказать негодяя, дабы
ему и впредь было неповадно подшучивать над прекрасными дамами!
Намек был понят с полуслова. Себастьян молнией метнулся к двери в
кабинет, чтобы через мгновение вернуться с двумя мечами.
- Защищайтесь, сударь! - воскликнул он, бросая один из клинков
Патрику. Тот поймал меч на лету, и противный лязг скрещиваемой стали
заставил Бальтазара скривиться так, будто он впился зубами в сочный лимон.
Родительское нравоучение откладывалось на неопределенный срок.
- Пошли отсюда, - бросил он Феликсу, поднимаясь из кресла. - Это
надолго...
- А можно, я посмотрю? - спросила Агнешка.
- Даже нужно. Они ж из-за тебя дерутся!..
Рабочий кабинет, а по совместительству - библиотека Бальтазара, и
был той самой квинтэссенцией всей дракономании, присущей жителям Столицы.
На дальней стене висела ловчая сеть, сплетенная из толстых просмоленных
канатов; на стене же, обращенной к патио, в простенках между окнами были
развешены скрещенные мечи и гизармы с хищно выгнутыми крючьями, поверх
которых тускло мерцали покрытые окалиной щиты с отметинами клыков и когтей
чудовищных размеров, а над ними, под самым потолком, желтели покоробившиеся
от времени старинные гравюры, изображавшие драконов всех видов и мастей.
В кабинете стоял книжный шкаф, но большинство увесистых инкунабул
были сложены горой у подножия письменного стола. Стол, украшенный
нефритовым письменным прибором, также был завален раскрытыми томами,
содержание которых легко определялось при первом же взгляде на красочные
миниатюры, где драконов резали, кололи, рубили и заваливали камнями. Серые
томики "Анналов" лежали вперемешку с инкрустированными золотом и
самоцветами пергаментными фолиантами, торчали закладки из древних
бестиариев, громоздились стопки глиняных табличек, свешивались с края стола
папирусные свитки... Подобный хаос наводил на мысли о рабочем месте скорее
литератора или букиниста, чем драконоубийцы, но позади стола, над маленьким
выцветшим гобеленом (нет нужны говорить, что на нем было вышито), с
деревянной доски в форме геральдического щита с холодной ненавистью глядела
стеклянными глазами настоящая драконья голова.
Этот - главный! - предмет гордости хозяина кабинета почти вдвое
уступал размерами аналогичному трофею в вестибюле Школы, но зато
десятикратно превосходил его по части злобности. Бальтазар трижды возвращал
голову таксидермисту, пока морда чудовища не приобрела выражение поистине
адской ярости. Можно было только сожалеть, что имя убиенного дракона так и
осталось неизвестным: Бальтазар с чудовищами бесед не вел, а опознать
дракона по книгам не удалось...