"Шеннон Фаррел. Дом там, где сердце " - читать интересную книгу авторане было, - усмехнулась она.
- Почему? - удивленно спросил он. - Ей нравился Августин, но других моих ухажеров она отшивала. Она говорила мне, что я отыгрываюсь за свою непривлекательность тем, что таким поведением привлекаю мужчин, заставляя оказывать мне особое внимание. Локлейн фыркнул, почувствовав неожиданную вспышку ревности. - А в чем же заключалось это особое внимание? - резко поинтересовался он, и его глаза блеснули. Мюйрин пожала плечами. - Ну, танцевали, катались на лошадях, на охоту ездили, беседовали. Локлейн заметно успокоился. - Я не вижу в этом ничего плохого. Моя сестра занимается тем же самым, и ее целомудрие при этом вне подозрений. - Я рада это слышать. Приятно осознавать, что ты не какая-то ненормальная. С вами приятно поговорить. Вы очень, как это, понимающий. Сочувствующий. Вот Элис не разговаривает, она только отдает приказы, - сказала Мюйрин и задрала нос, изображая свою сестру. Локлейн рассмеялся, расстегивая верхние пуговицы рубашки, и откатил одеяло на середину кровати. - Когда-то я тоже знавал такого человека. Но теперь, кажется, начинаю понимать, почему Финтри кажется столь непривлекательным. Чего не скажешь о вас. Вы-то уж точно не уродливы. Он покраснел и полностью сосредоточился на одеяле. - Очень мило с вашей стороны. Думаю, все зависит от того, насколько строгая семья, - размышляла Мюйрин, расстегивая пуговицы халата. - Хотите у вас сочувствия... Она умолкла, чтобы собраться с мыслями. - Какие же например, Мюйрин? - Например, приходится постоянно, изо дня в день, играть одну и ту же роль, - сказала она, забираясь в постель. - Я больше не хочу играть эту роль. Я хочу просто быть собой. Я приняла предложение Августина, потому что встретила человека, который, когда ухаживал за мной, дал мне почувствовать, что я ему нужна. Я думала, что для него я важней всего на свете. Но ведь все это тоже была игра? Локлейн проглотил образовавшийся в горле комок и собрал все свои силы, чтобы не потерять самообладание, не потянуться к ней и начать целовать и ласкать ее. - Я уверен, что все так и было. Это не было игрой, Мюйрин. - Нет, Локлейн. - Мюйрин резко качнула головой, и ее черные локоны рассыпались по подушке. - Барнакилла была и всегда будет важнее, скажете, нет? - Мюйрин, я не думаю... - Давайте спать, а? - прервала его Мюйрин, натягивая одеяло на подбородок и поворачиваясь к нему спиной. Локлейн погасил масляные лампы, затем забрался в постель и наконец закрыл глаза. Но образы Мюйрин - смеющейся, плачущей, находящейся в отчаянии - не выходили у него из головы, и только спустя, казалось, целую вечность он наконец погрузился в сон. |
|
|