"Шеннон Фаррел. Дом там, где сердце " - читать интересную книгу автора

так внезапно, что не все члены моей семьи успели мне их прислать. Я
попросила Майкла продать в Глазго все, что сможет, и выслать мне банковский
чек. Всех, кто не успел выслать подарок, попрошу прислать чек. Какой смысл
переправлять сюда пароходом миллионы вилок, не правда ли? Но у меня есть
несколько повседневных вещей, немного элегантных платьев для бала и еще
кое-что, что можно продать.
Локлейн не слишком обрадовался тому, что она так легко расстается со
своими вещами, но решил, что если выражать недовольство каждые две минуты,
то работа от этого не продвинется. Мюйрин действительно своенравна, но
восхищение ею росло в нем все больше. Как она внимательна к мелочам, думает
о каждой детали! И он заговорил о другом - о том, что беспокоило его
предыдущим вечером на протяжении всего пути домой из Эннискиллена.
- А что с сегодняшним сбором ренты?
- Сейчас позавтракаем и приступим, - ответила она, вытирая руки, когда
закончила разбирать один из чемоданов, и ото двигая его в сторону, чтобы
продать эти вещи позже.
- Мюйрин, вы не спали целую ночь. Пожалуйста, не переутомляйтесь, - он
убрал с ее лба выбившийся завиток волос.
- Локлейн, мне некогда отдыхать. Если бы я только сидела и думала обо
всем этом бедламе, я бы, наверное, совсем упала духом. А сейчас я собираюсь
позавтракать. Не составите ли мне компанию? - спросила она, быстрыми шагами
направляясь на кухню.
- Конечно, если вы не возражаете.
Мюйрин налила в раковину немного воды и снова помыла руки и лицо,
удивляясь, как быстро она пачкалась, когда заходила в дом. Локлейну тоже
нужно было умыться, и он опустил руки в мойку. Их пальцы соприкоснулись в
воде, и возбуждающее покалывание пробежало по их жилам. Нерешительными, но
горячими были их будто случайные прикосновения, но затем Мюйрин отошла от
раковины к плите.
Она наполнила тарелки кашей, которую Циара приготовила утром для
рабочих. Затем позвала всех, кто был в доме, мыть руки и садиться за стол.
Кухня теперь была чистой, без единого пятнышка, и очень уютной. Рабочие
тихо, но оживленно обсуждали все, что сделали ночью. Мюйрин присела на одну
из длинных лавок перед камином и буквально набросилась на тарелку с овсяной
кашей.
Локлейн сел рядом с ней, слегка потеснив соседей. Он не мог избавиться
от чувства невероятной мягкости Мюйрин, когда бы он к ней ни прикоснулся. Их
ноги практически соприкасались, и эти прикосновения были удивительно
волнующими для обоих. Было так приятно сидеть на кухне, прижавшись друг к
дружке, и Мюйрин впервые с тех пор, как приехала сюда, почувствовала себя на
своем месте.
Однако Локлейна беспокоили новые порядки. Ему не нравилось, что Мюйрин
обедает не в столовой. Все рабочие, помогающие в уборке дома, сновали взад и
вперед, пользуясь возможностью поесть, и больше не испытывали страха перед
необычной шотландской девушкой, оказавшейся среди них. Но поскольку саму
Мюйрин это, казалось, ничуть не смущало, он промолчал.
Доев свой завтрак и глотнув немного черного чая, такого крепкого, что
хоть ложку ставь, Мюйрин сняла с гвоздика в холле накидку, вышла на улицу и
направилась к конюшням. Локлейн поплелся за ней в ожидании дальнейших
распоряжений.