"Филипп Хосе Фармер. Пассажир с пурпурной карточкой" - читать интересную книгу автора

кольцом, и скользя под сводом паха. Тычась кончиком носа в нежные,
закрученные барашком волоски, и затем, Тантал по своей воле, ты
взбираешься по плавному изгибу живота, приветствуешь пуговку-пупок,
нажимаешь на нее, подавая звонок на верхние этажи, обвивая и обвиваясь
вокруг узкой талии, застенчиво, быстренько срывая поцелуй с левого и
правого соска. Затем вниз, обратно, чтобы организовать экспедицию, взойти
на холм Венеры и водрузить на нем свой стяг.
О, запрет на услады и священносвятосветлость! Там внутри ребенок, от
духа зародившийся, он начинает формироваться в страстном предопредвкушении
материального мира. Капля, яйцо, и прорастай по раструбам тела, торопясь
проглотить Счастливчика Микро-Моби Дика, опережая в корчах миллионы и
миллионы его братьев; идет борьба на выбивание.
Зал заполняется до краев кваканьем и карканьем. Жаркое дыхание
леденит кожу. Он исходит потом. Сосульками обрастает отечный фюзеляж, его
продавливает гнет льда, туман клубится вокруг, рассекаемый со свистом,
распорки и растяжки сковало льдом, и с ним происходит стремительное
высокопадение. Вставай, вставай! Где-то впереди спутан туманами Венерберг,
опутана ими гора Венеры; Таннхаузер, подхвати ревом твоих труб падшие
звуки, я в крутом пикировании.
Дверь в комнату матери открылась. Грузная жаба заполняет все
пространство яйцевидного дверного проема. Ее подгрудок набухает и опадает
наподобие мехов; ее беззубый рот широко разинут. Крикукекеп! Раздвоенный
язык выстреливает и обвивается вокруг питона, зажатого щелью пола. Он
вскрикивает сразу обоими ртами, мечется вправо и влево. Спазм неприятия
прокатывается по коже. Две перепончатые лапы гнут и завязывают его
бьющееся тело в узел, теперь будешь голенчатовальным ошейником.
Женщина продолжает прогулку. Подожди меня! Наводняется с шумом улица,
волна бьет в узел-ошейник, откатывается, отлив схлестывается с приливом.
Слишком много, а открыт всего один путь. Он резко рванулся; хляби небесные
разверзлись, но нет Ноева ковчега или чего другого; он обновляется,
заново: миллионное крошево мерцающих извивающихся метеоров, вспышек в
корыте всего сущего.
Да приидет царствие твое. Чресла и живот облеглись подпрелой
аморатурой, и тебе холодно, сыро, и ты дрожишь. Не плота нам - спастись от
потопа, а плоти!



ПРАВА БОГА НА РАССВЕТ ИСТЕКАЮТ

...Прозвучало в исполнении Альфреда Мелофона Вокспоппера на канале
шестьдесят девять-Б в программе "Час Авроры - заряд бодрости и чашечка
кофе". Строки записаны на пленку во время пятидесятого ежегодного
смотра-конкурса в Доме народного творчества по адресу Беверли Хиллз,
Четырнадцатый горизонт. А сейчас в исполнении Омара Вакхалидиса Руника -
строки, родившиеся у него на лету, если не считать небольших
предварительных набросков предыдущим вечером в таверне для узкого круга
"Моя Вселенная"; и такой подход будет оправдан, потому что Руник не помнил
абсолютно ничего из того вечера. Несмотря ни на что, он завоевал Большой
лавровый венок в первой подгруппе, при этом все награждались только