"Филип Фармер. Властелин тигр" - читать интересную книгу автора

- Черная, как дырка у грифа в заднице, - случалось отозваться в ответ
Юсуфу. И в этих определениях Расу открывалось различие подхода обоих ко
всему на свете, непохожий склад ума, особые манеры речи.
- Высотой шесть тысяч футов, - случилось как-то откликнуться Юсуфу на
один из вопросов Раса.
- Футов?
А что такое фут? Какой он длины? Юсуфу говорил, что фут длиной в стопу
Раса. Но мальчик вспоминал, что совсем недавно его нога была короче.
- Как стопа ребенка? - уточнял Рас.
- О возлюбленный сын, услада моих очей, - отвечал Юсуфу. - Уж не
дразнишь ли ты седобородого отца, чье лицо избороздили преждевременные
морщины от неусыпных забот о тебе? Не издевайся над стариком, уважь седины,
не то вырежу из твоей кожи ремень и забью тебя им до смерти!
- Чему равен фут? - стоял на своем Рас. - Пусть он равен моей ноге. Но
ведь я расту. Что же, если нога вырастет вдвое, стены мира станут вдвое
ниже - не шесть, а три тысячи футов? Может, весь мир съеживается, лишь я
расту и скоро дотянусь головой до вершины башни на озере?
Старого Юсуфу радовала подчас фантазия мальчика, он смеялся тогда и на
какое-то время веселел и оживлялся.
Рас остановился в пятидесяти футах от дома, чтобы криком предупредить о
своем появлении. Юсуфу, человек импульсивный и нервный, мог сгоряча метнуть
нож, а уж потом начать разбираться в кого. А метал он без промаха!
Перебранка мгновенно стихла, дверь скрипнула и наружу выскочила Мирьям.
Рас пошел навстречу. Голова Мирьям, чудовищно большая для крохотного тельца,
едва доходила Расу до пояса. Длинная, до щиколоток, белая накидка скрывала
ее короткие скрюченные ножки. Мирьям и смеялась и плакала от радости. Рас
подхватил ее на руки, крепко обнял и позволил расцеловать себя и оросить
слезами.
- Ах, сынок, я уже не чаяла снова тебя увидеть!
Мирьям всегда, стоило только Расу провести больше дня в отлучке,
повторяла эти слова как заклинание. Означали они совсем другое, Рас уже
давно постиг что - извечную материнскую тоску и тревогу. И ему никогда не
надоедал этот слезливый ритуал.
Наконец Рас опустил мать на землю и стал поглаживать ее тронутую
сединой голову в ожидании нагоняя - неизбежного после столь длительного, как
сейчас, отсутствия, причинившего матери так много огорчений.
Юсуфу, ростом чуть выше жены, седой как лунь, приковылял к Расу на
своих скрюченных ногах-обрубках и проворчал:
- Склонись, верзила ростом со страуса, поцелуй и отца, как
приличествует почтительному сыну.
Рас повиновался, и старик обслюнявил его в ответ.
Следом за родителями мальчик вошел в дом. Посреди большой комнаты
располагался сложенный из камня очаг. Сложный букет ароматов ударил Расу в
нос: дух обезьян и неубранных обезьяньих экскрементов, птичьи запахи,
влажный запах замоченных потных тряпок и самый терпкий, забивающий
остальные, - запах дыма из очага. Неудачно устроенный дымоход при малейшем
ветре заволакивал комнату клубами едкого дыма. Одним из самых ранних Расовых
воспоминаний было вечное подтрунивание матери над неспособностью Юсуфу
сложить нормальный очаг и такие же постоянные его обещания обязательно
заняться этим, как только позволит погода. Став постарше, Рас неоднократно