"Филип Хосе Фармер. Конец времен (фрагмент)" - читать интересную книгу автора

качества запчасти быстро вернут аппарат к нынешним семидесяти
восьми процентам.

Нет, техов вызывать не стоит. Эти неполадки -- знак грядущих
перемен.

Лейф Баркер глотнул обжигающего кофе. "Добрый знак".

Лейфу такие знаки нравились. Он сам создавал их, он был
пауком, который, сплетя сеть, время от времени подергивает за
ниточки.

--...Верносущен ли приход Конца Времен в течение года, нельзя
сказать,-- бубнил голос в кубе.-- Однако события последних
шести месяцев указывают на подобную возможность. Все вы
знаете, о чем идет речь -- странные знамения и знаки, столь
многочисленные в последнее время.

Лейф сонно усмехнулся. Да, руководство союза Гайяак само
распустило слухи о скором Конце Времен -- предсказанном
священными писаниями дне, когда Сигмен вернется из своих
странствий по прошлому и будущему в настоящее. В тот день
сокрушатся враги его, и награждены будут истинно верующие.
Каждый из верносущных получит в свое распоряжение собственную
вселенную; никто больше не будет иметь власти над избранными,
и ангелы-хранители не будут больше проверять каждый их шаг.

Правительство Гайяак само решило отвлечь собственных жителей
от утомительного труда и нищенской зарплаты. Но эстафету
перехватил Корпус Холодной Войны Пограничья, и крохотный
камушек вызвал лавину. По плану Корпуса, средний "гайка"
должен истово поверить в скорое пришествие Сигмена, самого
Предтечи.

"А когда народ начнет ожидать Конца Времен со дня на день --
берегитесь, гайки! Вы получите не одного Предтечу, а..." И
Лейф погрузился в приятные мечтания, представляя себе, как
отчаянно будет гайяакская бюрократия останавливать потоп,
который сама же и вызвала. "Нет человека более злобного и
склонного к бунту, чем верующий, когда святое откровение
оказалось ложью".

Это и сокрушит страну -- это, вместе с другим движением, к
которому принадлежал Лейф.

Звонок прозвучал, когда Лейф доканчивал вторую чашку кофе.
Доктор раздраженно щелкнул переключателем, и картина в кубе
изменилась. Диктор растворился в радужном тумане,
уплотнившемся затем в фигуру секретарши, сидевшей в этот
момент в кабинете десятью этажами ниже.