"Филип Хосе Фармер. Сын (Царица пучины)" - читать интересную книгу автора

- Смех?
Разговор прервался. Джонс мысленно представил, как Кит застыла в
ожидании, роясь по каналам своих электронных банков памяти в поисках
определения той штуки, которая называется смехом.
- Ты имеешь в виду вот это? - спросила Кит.
Динамик взорвался хохотом, от которого стыла кровь.
Джонс натянуто улыбнулся. Ясно, что создатели Кит включили в ее
репертуар определение смеха и способность воспроизводить таковой. Но тот
смех, который они вложили в нее, был именно таким, какой только от них и
можно было ждать. Он предназначался для запугивания их жертв. В таком смехе
не было ни единого намека на радость или веселье. Джонс ей так и сказал.
Снова молчание. Затем динамик коротко рассмеялся. на этот раз ее смех
выражал презрение и пренебрежение.
- Я не это имел в виду, - ответил Джонс.
Голос Кит задрожал. Джонс поразился этому. Похоже, инженеры противника
не предназначали ее для выражения собственных эмоций. Машины, насколько он
знал, могли переживать крушение планов и неверие в собственные силы, но они
не ощущали при этом такого же "чувства" разочарования, как люди. Однако
вполне возможно, что в своем желании заставить машину имитировать человека
как можно полнее они вмонтировали в нее специальный прибор. Конечно,
подобный прибор расширял объем работы по составлению программы управления
машиной до фантастических пределов, но такой вариант возможен.
А потом Джонс испытал еще одно легкое потрясение. Ранее Кит начала ему
объяснять, почему ей нужна помощь, но неожиданно переключилась на обсуждение
смеха и на тщетные попытки воспроизвести его.
Значит, Кит можно сбить с толку.
Он взял на заметку свой вывод. Возможно, позже он ему еще пригодился -
как оружие против нее. Если ему вообще доведется попасть в такую ситуацию,
где он сможет это оружие использовать. А сейчас, когда его связывали ремни,
для надежды, казалось, совсем не оставалось места.
- О чем ты говорила? - переспросил он.
- Я сказала, что я в беде, а следовательно, мы оба. Если хочешь выжить,
ты должен помочь мне.
Она помолчала, словно подыскивала в своем металлоячеистом мозгу
правильные с точки зрения психологии комбинации слов. Он напрягся, так как
знал, что другой такой возможности не будет, и стал внимательно слушать.
- Пока ты спал, - сказала она, - эти самолеты - по моим предположениям,
они из авиации буржуазных янки, - каким-то образом засекли меня и сбросили
глубинные бомбы. Они взорвались совсем близко от меня, но поскольку меня
построили прочной и компактной, они причинили мне минимальный ущерб, и то
лишь снаружи. Но встряска была порядочной.
Я нырнула под углом и ушла от них. Но когда я опустилась к самому дну,
то остановилась. Мой нос застрял в придонном иле глубоководной зоны, и я не
могу выдернуть его.
Боже милосердный, подумал Джонс, на какой же мы глубине? В тысячи
футов?
Эта мысль напомнила ему о его клаустофобии. Теперь стены и в самом
деле, казалось, давили на него. Они прогибались внутрь под чудовищным весом
воды над ним.
Мрак и перспектива быть расплющенным.