"Филип Хосе Фармер. Монолог" - читать интересную книгу автора

не был до конца уверен в этом, пока не пошел в первый класс. Твоя ужасающая
ненависть вскипала, и ни улыбка, ни поцелуи, ни голос не могли скрыть ее.
Твой голос становился все более безжалостным и суровым, пока не сорвался.
Даже голос не выдержал такой лавины ненависти.
Ты любила меня только тогда, когда я был совсем еще маленьким, я даже
не хотел расти и взрослеть, потому что знал - только маленького меня ты
любишь. Но не мог же я остаться младенцем навсегда, даже ради твоей любви.
Весь мир был в моем распоряжении, и мне хотелось быть наравне с мальчишками
и девчонками, с которыми я ходил в школу. А для этого, мама, мне приходилось
расти вместе с ними. И не существовало другого пути.
И я рос, мама, становился больше, а ты меньше. Я имею в виду,
физически. Относительно говоря, конечно же. Хотя в общем, ты не стала ни на
дюйм меньше с тех пор, как родила меня. И в определенном смысле не
изменились ни ты, ни я. Ведь как и прежде, как и в день моего рождения, - ты
моя мама, а я - твой сын. Хотя некоторые, да и я сам, иногда в этом
сомневаются.
Но все меняется, мама. В том числе наши отношения. Ведь даже если
что-то отказывается расти, оно сгибается, свертывается, скручивается, как
бараний рог или клык кабана. Оно изворачивается и вонзается в плоть, а затем
в ту же кость, из которой выросло. И этот рог, этот клык возвращается
обратно, возвращается, мама, чтобы умереть, а быть может, чтобы убить.
Но я не умираю, мама. Хотя с одной стороны это так. Но с другой
стороны - нет. Мама, но разве это что-то меняет? Где ты, мама? А, вот ты
где. Только что вышла из церкви. Где, несомненно, молилась, глядя на
Пресвятую Богородицу с младенцем. Молилась в глубине души, чтобы ты и я не
менялись, как не меняются камни и деревья, и чтобы не вырастал маленький
сынок у тебя на руках. Ты просила Господа, чтобы оба мы не изменялись, как
деревья и камни.
И мне уже не на что надеяться, мама, твое желание уже исполнилось. Я
неподвижен, как дерево или камень, и все, что я еще могу, - это моргать и
время от времени пытаться разговаривать. И ты усадила меня у окна, подперев
подушками, чтобы я видел улицу и одни и те же перемены, происходящие за
окном, и тебя, идущую в магазин или к священнику.
Внешне я неподвижный и неменяющийся. Но что-то случилось во мне около
года назад, но я не мог сказать тебе об этом. А если бы и смог, что бы я
сказал, кроме как "позвони врачу"?
Все продолжает меняться, мама. Нечто, где-то в глубине, меняется
постоянно. Словно тролли, которые добывают алмазы в недрах гор. В горах
моего сознания. Нет, моей души. И тела тоже, мама. Да и какая разница между
моей душой и телом? Я не знаю. Душа может быть телом, а тело - душой. Но я
знаю, что, когда растет одно из них, растет и другое. Иногда.
И что-то во мне растет и растет, мама. Я лежу здесь, живая мумия, склеп
собственного разума. Конец мой близок. Я слышал, как ты говорила об этом,
разговаривая сама с собой. Мои ноги и руки становятся все тоньше. Щеки
совсем впали, и от этого глаза кажутся все больше. Кости начинают
просвечивать сквозь плоть. Я слышал, ты говорила так, мама. Говорила не
доктору шепотом в соседней комнате. А улыбаясь, мне в лицо.
Мой живот растет и растет, вот ты и говоришь о моей смерти. Это раковая
опухоль пожирает мое тело, как ты, моя любимая мамочка, поглотила мою душу.
Только в последнее время появились боли. Я пытался рассказать тебе о них, о