"Клод Фаррер. Во власти опиума [H]" - читать интересную книгу автора

заботился он только о постели и еде. Не то, чтобы он был глуп. У него
довольно живой и острый ум, но занят он был главным образом плутнями,
остротами, хитростями, он любил пьянствовать и развратничать подобно самым
низким людям, но всякого рода смелые и опасные предприятия по-видимому его
пугали, как и все то, что инстинктивно отличает героя перед обывателем.
Поэты любят сравнивать выдающихся людей с храбрыми животными, как
например, львом, леопардом, единорогом; их изображения помещают на гербах
и вооружении, но животных, подходящих для сравнения с Фьерсе, следует
искать среди животных не встречающихся в геральдике, вроде лани, лягушки,
зайца.
Короче говоря, г-н Фьерсе был трусом. Первое происшествие,
обнаружившее трусость г-на Фьерсе произошло не позже, чем через три месяца
после представления его королю. В это время кавалер, который был довольно
красив и имел изящные манеры, заинтересовал маркизу Коссак; она еще
оставалась привлекательной, несмотря на свои сорок лет, и увлекалась
главным образом самыми юными дворянчиками. Маркиз не обращал на это
внимания, и обыкновенно из всех окружающих он один ничего не подозревал.
По коварной случайности на этот раз ему пришлось кое-что увидеть. Это
открытие было ему чрезвычайно неприятно, так как вынуждало его принять те
или другие меры; сначала старик хотел просить короля отдать приказ об
аресте изменницы и ее соблазнителя. Но вспомнив, каким влиятельным лицом
был покойный граф Фьерсе и опасаясь, что в память его и младший сын его
все-таки может иметь некоторое значение при дворе, перепугался и решил
вызвать Фьерсе на дуэль, несмотря на то, что между ними была разница лет в
тридцать. При дворе восхитились чрезвычайной добротой маркиза и особенной
честью, которую он оказывал своему молодому противнику, младшему в роде.
Фьерсе чрезвычайно возвысился в глазах окружающих, и в тот же вечер многие
видные дамы адресовали ему письма с пожеланиями победы, намекая в то же
время в более или менее ясной форме на свою готовность вытеснить из его
сердца маркизу и ее уже несколько перезрелые прелести. С своей стороны
мужчины, полагая, что эта дуэль будет наивысшим проявлением галантности,
желали принять участия в этом событии и выражали кавалеру свою готовность
быть его секундантами.
Но поединок не состоялся. В ночь, накануне поединка, Фьерсе свалился
с какой-то злополучной лестницы, какой именно никто не знал, и сломал себе
ногу. Г-н де Коссак согласно правилам вежливости поспешил прислать
кавалеру своих врачей. Они застали раненого в постели, с забинтованными
коленками в обществе двух швейцарских хирургов. Присланные врачи выразили
желание взглянуть на поврежденную ногу, но Фьерсе с такой энергией
запротестовал, что у них появились некоторые сомнения. В виду
полусерьезного, полушутливого настроения швейцарских врачей, эти сомнения
перешли у них в уверенность. Вернувшись к маркизу, они объявили ему, что
больной, которого им было поручено навестить, чувствует себя превосходно.
Правда у него имеется недуг, который его сильно угнетает, но в исцелении
такого рода болезней они некомпетентны, так как недуг этот - трусость.
Г-н де Коссак разумеется возмутился и поднял шум из-за этой истории,
к несчастью для себя, так как граф Фьерсе вступился за честь своего брата,
вызвал маркиза на дуэль и убил его. Всякие сплетни сейчас же прекратились,
хотя для них имелась благодатная почва, так как через два дня после смерти
врага, у кавалера обе ноги оказались совершенно здоровыми.