"Клод Фаррер. Во власти опиума [H]" - читать интересную книгу автора

Шоффольт, де Фроменьер, и д'Амблимон так же, как граф Дюгэ и де ля
Бедойер, которые впоследствии так прославились. Но среди всех особенно
выделялся маркиз де Водрэйль, один из наилучших моряков своего времени;
начальник эскадры питал к нему особенною дружбу. Среди таких людей Фьерсе
казался совсем ничтожным, и его анекдоты из придворной жизни мало
способствовали его возвышению в их глазах. Он пытался возвыситься до
уровня этих воспитанных на подвигах людей, но почти ничего не достиг. Во
время первого же ужина он рассказал о симпатии, которую к нему питала г-жа
де Коссак и, не конфузясь, рассказал, как его брат заколол шпагой маркиза.
Но этот рассказ был холодно принят этими людьми, которые в силу правил
галантности и дуэли не раз поражали гораздо более страшных противников,
чем старый придворный рогоносец.
Что же до сражений и победоносных схваток, о чем в особенности
беседовали капитаны и г-н Эстандюэр, то кавалер Фьерсе ничего подобного не
испытал, а фантазировать на эту тему перед такой компетентной компанией он
не решался.
Иногда, во время особенно ярких эпических повествований маркиза де
Водрэйля, и д'Амблимона, г-н де Фьерсе настолько забывался, что начинал
заметно дрожать.
- Этот версальский франтик, - признался в конце концов начальник
эскадры, - может быть не так-то доблестен, как я думал.
Городок Рошфор был в радужном настроении. Был близок отъезд эскадры,
и это наполняло улицы радостным шумом и беззаботным дебоширством.
Многим из отъезжающих предстояло вскоре погибнуть. Все старались
получить к своему смертному часу побольше приятных воспоминаний, все
старались пить, сколько влезет, петь во всю глотку и до обморока ласкать
женщин. Г-н Фьерсе вообще был очень не чужд таких развлечений, но теперь
он почти не участвовал в них. Его настолько мучил по ночам страх, что он
чувствовал себя совершенно больным и разбитым.
Через несколько дней стало еще хуже. Эскадра снялась с лагеря,
спустилась по реке Шаранте и вышла в открытое море. Нужно было
конвоировать сто семьдесят два парусных торговых судна. Г-н Эстандюэр
отрядил для этой цели восемь линейных кораблей; их сопровождали четыре
фрегата, в том числе и "Лгун", кавалер почувствовал себя погибшим, как
только скрылся из виду берег.
Он слишком много наслушался страшных морских рассказов, чтобы не
сознавать в полной мере предстоящую опасность. Г-н Фьерсе был совершенно
подавлен и под предлогом морской болезни совсем не выходил из каюты.
Старый Кердункоф управлял "Лгуном", а кавалер, окруженный, как подобает,
лекарствами и прохладительными напитками лежал в совершенном отчаянии и
прострации на прекрасной кушетке из индийского тростника.
На второй же день г-н Фьерсе чувствовал себя в своей просторной и
светлой каюте хуже, чем в самом мрачном из девяти кругов ада. Помимо его
действительной и мучительной болезни, каждый час приносил свои особые
ужасы злополучному капитану. Перед восходом солнца на него наводила уныние
"утренняя заря", посредством которой отдавали матросам и юнгам приказание,
убрать койки и гамаки. Г-ну Фьерсе, на его тростниковом ложе казалось, что
это тревога, призывающая каждого в бой. Позже причиною страха являлся
роскошно убранный королевский павильон на корме; сменявшийся караул
салютовал ему залпом из мушкетов; в этот момент несчастный кавалер в ужасе