"Клод Фаррер. Во власти опиума [H]" - читать интересную книгу автора

вскакивал, в уверенности, что англичане взяли судно на абордаж. Каждый
свисток во время маневров или пушечный сигнал наполнял его все новым и
новым ужасом. Даже ночью он не мог отдохнуть, так как те матросы, у
которых не было сейчас работы распевали на носу фрегата воинственные
песни. В ночной тишине ясно доносились до кормы слова песни.
Последние слова песни возбужденные матросы орали во всю глотку. Среди
спокойствия ночи резко раздавался клич "войн а", и г-н Фьерсе,
пробудившийся от кошмарного сна, поочередно видел себя то повешенным, то
потонувшим, а иногда зараз и тем и другим.
Тогда в пароксизме ужаса, кавалер доставал коробочку с чудесными
пилюлями и с волнением смотрел на нее, как на высший талисман, способный
отвратить от его головы смертельный недуг.
На небе было ясное осеннее солнце, ветер совершенно прогнал облака с
голубого неба; настала знаменитая суббота 14-го октября 1747 года.
На заре доблестный Кердункоф поспешно вошел в каюту, в которой
кавалер вовсе не отдыхал: с подветренной стороны было заметно большое
число парусов, и "Громобой", так назывался корабль адмирала, приказывал
фрегатам произвести энергичную рекогносцировку вражеских сил.
Г-н Фьерсе мог только вполне резонно прошептать:
"произвести рекогносцировку"; после этого его сердце замерло от
потери сознания.
Шум от боевых приготовлений привел его в чувство; он начал искать в
карманах свои соли и наткнулся на коробочку с пилюлями, которую всегда
имел при себе. Он открыл коробочку, считая, что лучшего случая для этого
ему не представится.
В шелковую бумагу были завернуты девять больших пилюль величиною с
крупные горошины в стручках. Когда он развернул их, они покатились. Все
они были черного цвета, матовые, совершенно похожие на маленькие комочки
резины или смолы. Они ничем не пахли, и казалось в них нет ничего
таинственного. И, действительно, казалось, очень неразумным надеяться,
чтобы высший талисман мог заключаться в этих черных пилюлях, которые
случайный порыв ветра мог унести в открытые окна.
Тем временем кавалер читал рукопись, начертанную на шелковой бумаге.
Чернила были на ней пожелтевшие, язык - архаичен.
Девять пилюль заключенных здесь, суть чистое китайское снадобье,
смешанное только с драгоценными специями, которые венчают и умножают
достоинство сего снадобья. Если проглотишь во имя божия три первых пилюли,
то приобретешь такую мудрость и ясность ума, как если бы ты в сей час
уподобился Сократу, Ликургу и Пифагор у. Ежели вкусишь следующие три, то
они вольют в тебя такое мужество и презрениек курносой смерти, что ты
быстро приобретешь больше доблести, чем ее имели Цезарь, Ганнибал и Иуда
Маккавей. Седьмая, восьмая и девятая смертельный никакой человек не может
вкусить их не исповедавшись, но вкусивший их сейчас же из всех людей
наиболее уподобится господу и станет между святыми и героями подобно Илье,
Геркулесу и Иоанну Крестителю. Бог да будет с вами.
- Я могу, - подумал кавалер, - принять три первые, хотя вся эта
написанная здесь белиберда не слишком убеждает меня, что они могут
прогнать страх.
И он проглотил три пилюли, более горькие, чем хина.
Между тем быстрый, как чайка, "Лгун" на всех парусах устремился