"Клод Фаррер. Последняя богиня" - читать интересную книгу автораговорить о важных вещах. Будто бы барин не знает, что вчера Австрия послала
ультиматум Сербии?.. - Клянусь честью, что не знаю. И при том я не вижу, почему бы от этого ультиматума, раз есть ультиматум, стало бы мне жарко или холодно. - Барин не думает, что ультиматум... ультиматум!.. ультиматум... А если бы, к примеру сказать, разразилась война? - Война? Мой бедный Амброзио!.. Заклинаю вас, не говорите нелепостей. Какова бы была ваша ответственность, если бы я поперхнулся шоколадом!.. 2. Опять Гренада Столовая отеля: подделка под стиль Людовика XVI, слегка приправленная мавританским мармеладом. Я обедаю один за моим всегдашним столиком. Один по обыкновению. Уже много лет, как я таким образом исполняю, - один, совершенно один и всегда один, - все маленькие тяжелые обязанности, сумма которых составляет жизнь. Я упускал случаи жить вдвоем. Или, скорее, кое-что вставшее поперек моей дороги, отклоняло от меня все случаи... Кое-что: например, замеченное случайно в уголке вагона женское лицо, на которое слишком долго смотрел и нашел его слишком прекрасным, слишком таинственным, слишком божественным. До такой степени прекрасным, что ничего не было на свете желаннее этого лица. Когда подобного рода происшествия случаются с очень культурным человеком, притом перешедшим уже за тридцать лет, является много шансов, что жизнь его будет оттого перевернута вверх дном непоправимо и навсегда. почти полна. Я усаживаюсь. Мой одинокий стол находится в амбразуре настежь открытого широкого окна. Слева от меня блеск ламп, хрусталя, столового серебра, обнаженных плеч, ослепительных пластронов. Направо - ночная гора и Альгамбра, синее на синем, вырезываются на усыпанном бриллиантами небе. Резкий контраст. В этом роде я видел уже роскошный поезд, внезапно остановившийся в самой глуши старых гасконских ланд. Нет ничего прекраснее! И я напрасно жаловался только что: цивилизация имеет хорошие стороны... Все-таки слишком поздно. Метрдотель, поджимая губы, - в такое время не обедают, право! - авторитетно предупреждает меня, чтобы дать почувствовать удар: - Барин не получит разварной форели: разносят уже последнюю. Прискорбно! Все-таки я покоряюсь неизбежному - довольно легко. При том я не последний: вот из глубины главного входа, ведущего на террасу, появляется моя... сообщница... вчерашнего дня, и сегодняшней ночи, и сегодняшнего утра. Поклон, которым она дарит меня, проходя мимо, - совершенно светски равнодушен. Как хорошо воспитаны женщины в нынешнем, от рождества Христова 1914, году!.. А что я вам говорил? Цивилизация имеет хорошие, превосходные стороны. Приведу простой пример в доказательство, мой собственный пример. Разве у меня не более завидная участь, нежели у моего предка, охотника на медведей и зубров?.. Неоспоримо, этот охотник не имел нервов... я хочу сказать, что он не страдал от них. А я страдаю от моих нервов, хотя не очень. Он, напротив, жил в беспрестанном мучительном беспокойстве о завтрашнем дне. Я представляю |
|
|